"Константин Станюкович. Грозный адмирал" - читать интересную книгу автора

внимания, достал из кармана красный фуляровый носовой платок, высморкался
и обронил его.
Гриша первый со всех ног бросился подымать платок и подал его отцу с
самой почтительной улыбкой, сиявшей на его красивом лице. Казалось, он
весь был необыкновенно от этого счастлив. Голубые его глаза светились
восторгом. Адмирал даже не поблагодарил молодого офицера, а как-то сердито
вырвал у него платок и спрятал в карман.
Этот Гриша, или, как все его звали, "тихоня Гриша", был самый
почтительный и, казалось, самый преданный сын, к которому адмирал ни за
что и никогда не мог придраться. Тихий и рассудительный, исполнявший свои
сыновние обязанности с каким-то особенным усердием, глядевший в глаза отцу
и матери, сдержанный и скромный не по летам, он, несмотря на все свое
добронравие и старание всем понравиться, не пользовался, однако, большой
любовью в семье. И сам грозный адмирал, казалось, нисколько не ценил ни
его всегдашней угодливости, ни его почтительно-радостного вида и был с ним
резок и сух, как и с другими детьми, исключая первенца Василия, командира
корвета, и двух старших замужних дочерей-генеральш.
- Наш-то "лукавый царедворец"! - шепнул сестре Сережа, указывая
смеющимися глазами на брата, которого Сережа недолюбливал, считая его
отчаянным карьеристом и угадывая в нем, несмотря на его смиренную
скромность, хитрого и пронырливого эгоиста.
Анна строго покачала головой: "Молчи, дескать!"
- Далеко пойдет Гришенька. Спинка у него гибкая! - продолжал шептать
Сережа.
Адмирал вдруг сделал крутой поворот и остановился перед Сережей.
Кроткая Анна в страхе побледнела.
- Ты почему не в корпусе? - грозно спросил адмирал.
- Завтра праздник! - отвечал чуть дрогнувшим от волнения, но громким
голосом Сережа, вставая перед отцом.
Адмирал с секунду глядел на "щенка", и в стальных глазах его,
казалось, готовы были вспыхнуть молнии. Анна замерла в ожидании отцовского
гнева. Но адмирал внезапно повернулся и снова заходил по гостиной,
грозный, как неразряженная туча.
Через минуту появился Никандр, весь в черном, в нитяных перчатках, с
салфеткой в руке, и мрачно-торжественным тоном провозгласил:
- Кушать подано!
Адмирал быстрыми шагами направился в столовую, и все, с адмиральшей
во главе, двинулись вслед за ним.
- Прикуси ты свой язык, Сережа! - заметила Анна, шедшая с братом
позади.
- Нет, ты лучше посмотри, Нюточка, на Лукавого царедворца! Идет-то он
как!
- Как и все, думаю...
- Нет, особенно... Приглядись: в его походке и смирение, и в то же
время скрываемое до поры величие будущего военного министра... Гриша хоть
и прапорщик, а втайне уж мечтает о министерстве... Он, наверное, будет
министром.
- А ты всегда останешься невоспитанным болваном! - чуть слышно и
мягко проговорил, оборачиваясь, Гриша.
- Слушаю-с, мой высокопоставленный и благовоспитанный братец! Не