"Сан-Антонио(Фредерик Дар). У кошечек нежная шкурка" - читать интересную книгу автора

на полу. В зальчик постепенно набиваются вновь пришедшие голодные люди. Мне
же вся эта жратва стоит поперек горла, я спрашиваю счет, тайком забираю свою
пушку, накидываю плащ, и - прощай, трагический ресторан (не сомневаюсь,
именно так его и назовут в утренних газетах!).
Погода переменилась, пошел дождь. Сырые мостовые поблескивают в свете
фонарей, а трамваи, огибающие побережье, почти плывут, зажатые с одной
стороны дождем, а с другой - морем.
Что дальше, я, честно говоря, не знаю. Похоже, делать мне в этой дыре
особенно нечего, а вот шанс словить по нечаянности чуток свинца в пузо
довольно велик...
Слаак, который должен был поставлять мне информацию, мертв; малышка,
столь забавным способом заявившая о себе, должна уже составить ему компанию.
Единственное, что у меня осталось - неудачная фотография, проще говоря -
хрен с маслом! Правильнее всего в данной ситуации будет поскорее смыться;
представляю себе, как запахнет жареным, когда наконец найдут тушу Слаака.
Хм, и все же любопытно было бы провернуть вот какую штуку: попытаться
установить личность девушки, застреленной в ресторане. Если все хорошенько
обдумать, то не так уж это и сложно.
Ясно, что больниц в таком городке - раз-два, и обчелся. Я справляюсь об
этом у полицейского. Он кивает головой и объясняет, что одна клиника есть
совсем рядом, на улице Руаяль. Отыскать ее не составило большого труда - это
огромное, обнесенное высокой стеной здание, вход в которое закрывает
здоровенная кованая решетка.
Первым мне предстал обольстительный бюст, а затем - и его
обладательница, санитарка, открывшая дверь на звонок. Моему взору никак не
удается расшнуровать ее корсаж, но он так настойчив, что бедняжка не
выдерживает, краснеет и принимается лопотать что-то по-фламандски.
Все ясно: класс - румяненькие, вид - самочка аппетитненькая. Такая не
должна, по идее, долго ломаться, предложи ей какой-нибудь хваткий паренек
пойти взглянуть на его коллекцию японских эстампов. Но, с другой стороны, по
части заставить вас полетать под потолком они, как правило, не то, чтобы
очень... Да, таких телочек я имел стадами, и знаю, как их приручить.
- О, мадемуазель, вы восхитительны, - начинаю я с деланной пылкостью, -
простите мне мое замешательство, но я никак не ожидал встретить здесь такую
девушку, как вы!
Она доходит до высшей стадии багровости и потому больше не краснеет, но
губы ее начинают слегка подпрыгивать, а ресницами она хлопает так, будто
отстукивает морзянку.
Итак, клиент дозрел для парада-алле:
- Позвольте представиться - Ришар Дюпон, журналист. Я работаю в
редакции "Бельгийской звезды" и по чистой случайности оказался неподалеку от
того ресторана, где было совершено нападение на доблестных офицеров
оккупационной армии. Но, как мне показалось, была ранена только какая-то
девушка, не так ли?
Она не в силах выговорить ни слова и лишь усердно кивает. Я еле-еле
сдерживаю хохот, иначе она вот-вот просечет, что я завираю. Но как бы не
так - девчушка слушает меня, открыв рот.
- И что, ее привезли сюда?
- Да.
- Она... мертва, надо полагать?