"Сан-Антонио. Серенада для Грейс" - читать интересную книгу автора

облезлые кисточки.
На чистом французском он спрашивает меня:
- Простите, господин кюре, это вас направила сюда французская полиция?
- Точно!
И я протягиваю ему свои пять.
- Мое имя Брандон, - говорит он.
Я восхищаюсь смелостью моих английских коллег. Малый без тени смущения
в полной форме не побоялся посреди ночи переться в аэропорт.
- Очень приятно, - заявляю я.
Мы хватаем мой скудный багаж. Он ведет меня к машине, черной и
квадратной, как пакет сахара, но внутри которой можно свободно жить, как в
квартире.
Брандон молчит как глухонемой. Я пробую завязать разговор о погоде в
Лондоне и прохаживаюсь по поводу лондонского тумана, но, похоже, ему это не
очень нравится.
Он говорит, что туман - это легенда, а в действительности в Лондоне не
хуже, чем в другом месте.
Может, этот патриот привык жить с пеленой на глазах? Но в принципе ему
это не мешает, поскольку он ведет машину с завидным мастерством, в то время
как я, пожалуй, не узнал бы родную маму в тридцати сантиметрах, даже позови
она меня по имени.
Примерно через час мы останавливаемся перед большим зданием, которое
ни веселее, ни мрачнее любых других тюрем в мире. Брандон звонит в железную
дверь. Открывается зарешеченное окошечко, и в нем появляется квадратное
лицо охранника. Брандон произносит пару отрывистых слов, и охранник
пропускает нас в дверь.
Мы попадаем в узкий дворик, мощенный каменными плитами. Он похож на
приемную, только под открытым небом. Перед нами еще одна укрепленная
дверь... Опять Брандон звонит и что-то гаркает внутрь. Нам открывают...
Мы шагаем по холодному проходу, который заканчивается круглым
помещением типа ротонды, откуда в разные стороны расходятся несколько
коридоров, как спицы от оси колеса.
Посреди ротонды стоит массивный стол. Вокруг него сидят охранники.
Начало каждого коридора забрано решеткой с прутьями толщиной с мою ногу.
Брандон коротко обменивается фразами с начальником караула. Тот
склоняется передо мной, и я даю ему благословение первыми пришедшими на ум
латинскими словами - что-то типа "урби" и "орби".
Прогулка продолжается, обстановка с каждым коридором становится все
более мрачной. Теперь нас сопровождает охранник тюрьмы, настолько похожий
на гориллу, что мне хочется сбегать купить ему пакетик арахиса.
Мы входим в коридор, где находятся камеры смертников. Поганое
местечко, доложу я вам! Я осознаю, что настал момент потрясти требником. Но
нужно не опозориться.
Небольшая железная дверь...
- Это здесь.
Тюремный надзиратель открывает, и я вхожу в узкую камеру размером с
платяной шкаф.
Сын рыдающего приятеля шефа в глубине. Он высок ростом, с темными
волосами и светлыми глазами. Ролле-младший сидит на деревянном табурете, и
кажется, будто спит.