"Сан-Антонио. Можно любить и лысых" - читать интересную книгу автора

- Роберт Поташ.
Он начинает неистово хохотать, думая рассмешить и меня, но мое лицо
сохраняет каменное выражение.
- Я пришел из-за Кри-Кри, - наконец заявляет Поташ, так как я
продолжаю молчать. Сглотнув слюну, он продолжает: - Я хотел бы поговорить с
вами о том, о чем Кри-Кри не сказал вам. Есть люди, которые очень озлоблены
на вето. Вы, конечно, поняли, что сны - это выдумка артиста. Я полагаю, что
он черпает их из угроз, адресованных ему.
- Кем?
- Я вам говорю: людьми. Нам они не известны, но он давно уже потерял
сон и аппетит. Они намекают ему о конце его жизни.
- Каким образом?
- Всякими.
- Например?
Поташ пожимает клетчатыми плечами, громко причмокивает и даже
пытается, как моряк, присвистнуть.
- Ну, например: при его появлении звонят погребальные колокола.
- Еще?
- Ему звонят в любое время дня и ночи, особенно, если он в студии. Его
вызывают к телефону и говорят, что звонит продюсер или жена, импресарио или
редактор газеты. Когда он подходит, вместо разговора звонят колокола, либо
раздаются странные звуки.
- Какого рода?
- Любого: то зловещий хохот, то клаксон машины, то лошадиное ржание.
Вы представляете? А потом трубку вешают. Он сходит с ума, пытается
выяснить, кто звонил. Но как это сделать, если его жена, продюсер и
импресарио звонят ему довольно часто?
- Есть ли еще какие-нибудь враждебные проявления, господин Поташ?
- Фотомонтажи. Он находит их в своих вещах, получает по почте.
Однажды, в его уборной на студии, к стене прикололи большую фотографию,
будто какой-то малыш с невероятным выражением лица набивает ему трубку.
- Может быть, из него пытаются выудить деньги?
- Нет, до сих пор этого не было, но может быть, будет. Как вы
полагаете?
Без всякого приглашения появляется Берюрье со штанами на плечах, как в
сырую погоду накидывают макинтош.
- У тебя нет французских булавок? - спрашивает он. - У меня сломалась
молния.
- Оставь меня в покое!
Кабан снисходительно улыбается и говорит карлику, тыкая через плечо в
меня свой указательный палец:
- Он не очень-то вежлив и покладист, как ты думаешь?
Затем он натягивает на себя штаны, а так как молнии нет на ширинке,
прикрывает это место рубашкой.
- А вы-то кто такой, господин Поташ? - начинаю я с той
безжалостностью, с которой журналисты добиваются интервью с интересующими
их лицами, чтобы в дальнейшем разоблачить их.
- То есть, как это?
- Я говорю о вашем занятии.
- Я - артист мюзик-холла.