"Сан-Антонио. Можно любить и лысых" - читать интересную книгу автора

хочу... У нее выпьем... Она то, что надо... ее на двоих хватит... Обещаю на
все сто...
Зачем я иду за ним?
Хочу удивить Инес? Или проверить, насколько ночной гость способен
выполнить все свои обещания? Во всяком случае, в лифте мы оказываемся
одновременно.
Когда кабина останавливается, я выскакиваю и распахиваю перед Роланом
дверь.
- Извини, приятель, - бессвязно бормочет пьяница. - Не надо было после
водки пить пиво и ликер. Я должен был воздержаться.
Дверь в квартиру Инес открыта, видимо, согласно договоренности с
Роланом. Мой новый товарищ стоит чуть ли не на четвереньках, от него разит,
как из бочки.
Заплетающимся языком он говорит:
- Ш-ш-ш... Прежде, чем идти к красотке, мне надо немного в ванную...
немного оправиться... Подожди меня...
Оказывается, квартира ему прекрасно знакома.
Неуверенной походкой он направляется по коридорчику к ванной, а я
прохожу в комнату предупредить Инес, что ее ожидания, видимо, откладываются
на будущее.
Я не говорил о комнате Инес - мне казалось это несущественным. Но
следует заметить, что она - хороша, и обставлена со вкусом.
На консоли, на черном мраморном постаменте всегда стояла бронзовая
голубка с широко расправленными крыльями. Я восхищался ею, брал в руки,
чтобы лучше оценить тонкую работу статуэтки. Но на сей раз оказалось, что
голубка слетела с цоколя и оказалась на голове Инес, вколотая в нее, как
топор в полено. Одним крылом она вонзилась в правый глаз Инес, и бедную
девушку залила кровь.
Это - очень непривлекательно и страшно.
Легкий взгляд назад
Человек с шишкой находится в моей приемной. Он мне отвратителен.
Сифилитик в клоунском клетчатом костюме. Его шишка блестит в свете
люминесцентных ламп, как железнодорожный семафор.
Компанию ему составляет Берюрье. Боров занимает его разными
рассказами, не приглушая раскатов своего баса. Как обычно, он сидит на
ковре, по-портновски подвернув ноги. Его массивные ходули вылезли из
широченных штанов. Работая иглой с длинной ниткой, он не забывает трудиться
и языком, замолкая только тогда, когда укалывается, после чего начинает
ругаться. Он чинит свои огромные брюки.
Увидав в своем агентстве человека с шишкой, я хмурюсь. Накануне, у
Кристиана Бордо он взирал на меня явно враждебно, но сегодня утром он
предупредителен, как торговец коврами.
Он протягивает мне свою коротенькую, толстую и потную руку, я чисто
рефлекторно пожимаю ее, после чего он смущенно заявляет мне, что ему надо
поговорить со мной о чем-то весьма важном.
Я отпускаю его руку и открываю дверь в кабинет. Стоя, человечек
производит еще более худшее впечатление, чем когда сидит. Вероятно, от
того, что ноги его очень коротки, искривлены и не соответствуют величине
туловища.
- В чем дело? Я вас слушаю, господин...