"Фредерик Дар. Человек с улицы" - читать интересную книгу автора

улице констатировал смерть от несчастного случая, был здесь, приехав раньше
нас. Он успел изложить происшедшее инспекторам, поэтому те ничуть не
удивились моему появлению. Маленький толстячок с редкими волосами, гладко
зачесанными назад, уже составлял рапорт. Чрезвычайно учтиво он попросил мои
документы. Поскольку он понимал по-английски, то и принялся заполнять
анкету. Затем зарегистрировал мое заявление, обращаясь ко мне при этом
"полковник", а не "мой полковник", как принято во французской армии к
старшему по званию, и не зная, видимо, как это положено в армии
американской.
Я совершенно спокойно рассказал ему, что произошло; в конце каждой моей
фразы он кивал, а затем принимался энергично печатать на машинке одним
пальцем.
Я в это время курил. Наконец, он дал мне подписать мои показания, и я
пододвинул к нему пачку своих сигарет. Благодарно кивнув, он выудил одну.
- Весьма сожалею, - вздохнул я, возвращая ему ручку.
Он пожал плечами.
- Это не ваша вина, полковник. Свидетель категорически утверждает: этот
человек хотел покончить жизнь самоубийством. А свидетель - кюре, уж он-то
ненавидит самоубийц...
- Могу я быть еще полезен?
Инспектор со спортивной газетой раздраженно бросил, не прекращая
чтения:
- Теперь дело за похоронным бюро и страховой компанией!
Воцарилась тишина. Я убрал свои документы в бумажник. Закурив мою
сигарету, толстячок с натугой выпустил дым, став похожим на разъяренного
быка.
- Кстати, - пробормотал он, - кто предупредит семью?
Так как никто ему не ответил, он безапелляционно заявил:
- Сам я на дежурстве.
- А где он жил, этот бедолага? - спросил инспектор с газетой.
Документы покойного в элегантном бумажнике крокодиловой кожи с золотыми
инициалами лежали на столе. Толстячок вытащил их оттуда.
- На бульваре Ричарда Уоллеса.
Третий инспектор, до того не произнесший ни единого слова и что-то
невозмутимо и таинственно писавший в регистрационном журнале, недовольно
бросил:
- Да это в Нейи... В самом конце Булонского леса.
Толстячок встал и подошел к пришпиленной на стене громадной карте
Парижа и его предместий.
- Верно! Сгоняешь, Маньен?
Писавший не ответил. Это был худой парень с желтым лицом, впалыми
щеками и злыми глазами. На нем был дурно сшитый костюм со слишком широкими
лацканами и нелепая полосатая рубашка.
Толстячок продолжал настаивать:
- Раз ты живешь в Бийянкуре, то тебе не придется делать большой крюк...
- Сегодня я праздную Новый год у моего шурина в Сен-Дени, - довольно
мрачно отрезал Маньен.
Я им был больше не нужен и мог уйти. И все же я не уходил, хотя меня
ожидали у Фергюсонов. Словно какая-то невидимая сила продолжала удерживать
меня в комиссариате.