"Фредерик Дар. Елка в подарок" - читать интересную книгу автора

предстоящего угощения. Она, между прочим, ждала настоящего новоселья -
жрать так жрать! Ей виделось по целому индюку на брата в качестве легкой
закуски и по бараньей ножке на горячее.
- Мы можем садиться за стол! - приглашает мадам Пино.
- Но сначала, - решительно выскакивает с инициативой Толстяк, - надо
посадить елку! А иначе после жратвы ни черта не согнешься...
Пинюш слабо сопротивляется, лелея в душе надежду, что эта проклятая
елка успеет сдохнуть за время обеда, но куда бедняге тягаться с Толстяком!
Если тому что-нибудь втемяшится в голову, тут уж ничем не выбьешь, хоть
кол на голове теши.
Смирившись, мы одалживаем кирку и лопату у соседей и, покружив на
пятачке участка, решаем, что наиболее подходящим местом для посадки
елового богатыря будет один из углов палисадника. Тут у самого забора,
густо увитого диким виноградом, раньше, похоже, были грядки и земля рыхлая.
- Я специально привез тебе елку, - объясняет Берю, - ведь она круглый
год зеленая.
Он бросает пиджак на землю, засучивает рукава, жирно плюет на ладони,
хватается за черенок лопаты и с жаром принимается за работу. В
предвкушении обильной еды он копает землю, как экскаватор.
Чтобы как-то посодействовать общему трудовому подъему, я по мере
накопления выброшенной из ямы земли отбрасываю ее подальше в сторону.
Господин Берю - прирожденный землекоп, можно сказать, зарыл в землю свой
талант. Надо видеть, как быстро он погружается вниз! Не человек, а буровая
установка!
Для поддержания ритма новоявленный землекоп поет, если так можно
выразиться. Душераздирающий романс "О, как я жаден на женские ласки"
напоминает что-то среднее между "Марсельезой" и вальсом Штрауса.
Оглушительный рев будоражит дальних соседей. Ему устало отвечают
опустошенные от семени быки и накачанные ненатуральным путем коровы с
находящейся поблизости станции искусственного осеменения. Мощное звучание,
по сравнению с которым миланская "Ла Скала" так, жалобное попискивание.
Вдруг Толстяк обрывает концерт и резко выпрямляется.
- Ха, смотри-ка, Пинюш, у тебя на участке известняк.
Тот стоит на куче выброшенной из ямы земли и переминается с ноги на
ногу, то и дело задирая голову вверх, как бы прикидывая, на какую высоту
взмоет вечнозеленый подарок Берю.
- Откуда это? - спрашивает он.
- Смотри, все белым-бело. Будто мука.
- А может, здесь была школа во времена галлов? - делает робкое
предположение Пино, чьи нулевые познания в археологии не мешают ему тем не
менее выдвигать гипотезы.
- При чем тут школа? - Ну, потому что мел...
- Рехнулся на старости лет? Не знаешь разве, что в те времена
царапали на дощечках гвоздями?
Пока мы каждый про себя обмозговываем рвущиеся на волю смелые
гипотезы, Берю вновь вонзается в землю. Но вдруг застывает, уставившись на
лопату глазами круглыми, как бильярдные шары.
- О черт!
- Мама!.. - тихо шепчет хозяин участка.
Что касается меня, я воздерживаюсь от звучных междометий, хоть они и