"Сан-Антонио. Смертельная игра" - читать интересную книгу автора

можно поговорить о погоде, ведь эта тема всегда в моде, согласен. Но
такие махровые маленькие задаваки не пылают страстью к метеосводкам.
- Вы видели осенние модели, которые вам предлагают? - осведомляюсь
я.
- Нет.
Ну что ты скажешь, хоть чертом крутись вокруг, никакой
благодарности от Маргариты!
И все же я продолжаю свою правдивую трескотню.
- Модельеры разработали удивительное демисезонное пальто: оно
реверсивное, комбинированное и не буксующее. Подкладка может служить
для выхода в театр, вывернутое наизнанку, оно превращается в ночную
рубашку, а если пристегнуть пояс, получится идеальный охотничий костюм
для коктейлей и подводной рыбной ловли.
Она силится улыбнуться, но я чувствую, что мысли ее не здесь.
Вместо того чтобы восхищаться мною, что было бы естественно, учитывая
мою выигрышную внешность, она прилипла к окну.
Конечно, она пасет таким образом не очаровательные просторы луковых
полей, а автостраду, идущую вдоль железной дороги. С невинным видом я
наклоняюсь, чтобы завязать шнурки штиблет (у которых, скажу вам как
железнодорожник железнодорожнику, вообще нет шнурков). Это положение
позволяет мне бросить исподтишка взгляд на дорогу. Я замечаю серый
открытый "Мерседес", водитель которого самозабвенно подает сигналы
фарами. Что бы это значило?
Моя попутчица перестает интересоваться внешним миром и поднимается,
чтобы достать свой чемодан, который, как любой хороший бифштекс,
находится в верхней задней части купе. Сама предупредительность, я
спускаю ее багаж. Она клацает золочеными замками и достает среди
тщательно сложенных вещей косметичку из поросячьей кожи.
Она опускает крышку, улыбнувшись моей доблестной персоне, открывает
дверь купе. Видно, мадемуазель собирается навести красоту, начинание,
на мой взгляд, совершенно бесполезное, поскольку это уже удалось
сделать мадам ее маман без труда и надолго. Я вытягиваю ходули под
диван, осиротевший без ее славного задика, и, так как покачивание
поезда является самым мощным возбуждающим средством - все евнухи
скажут вам то же самое,- я начинаю вызывать в памяти округлости
малышки. И вот, когда я изучаю ее антресоли, какой-то псих врывается в
мое купе и при этом вопит как резаный. Это малый лет пятидесяти,
делового типа, без излишеств. Он бросается на стоп-кран и повисает на
нем всем своим хлипким телом.
- Ну что с вами, мсье барон? - восклицаю я, потирая щиколотку,
которую он ушиб мимоходом.
- Скорее! Скорее! - задыхается пришелец.
Он либо астматик, либо испытал сильное потрясение.
- Только что кто-то упал с поезда!
- Не может быть!
- Да, может. Какая-то девушка. Она, наверное, близорукая. Открыла
дверь вагона, приняв ее за дверь туалета, и выпала...
Я отстраняю малого и собираюсь выскочить из купе, как вдруг поезд
резко тормозит. Я падаю в объятия пятидесятилетнего парня пятидесяти
лет демивекового фасона, и, нежно сплетясь, мы врубаемся в сказочную