"Сан-Антонио. Смертельная игра" - читать интересную книгу автора

то необычное, бросил землю-кормилицу, чтобы разнюхать, в чем тут дело.
Это порядочный уродец тридцати лет, но выглядит он вдвое старше,
бикоз оф пяти литров кальвадоса, которые засасывает ежедневно. У него
больше нет ни перьев на тыкве, ни клыков в пасти, в нем вообще не
осталось ничего человеческого. Буркалы лезут из витрины, а шнобель
такой красный, что, перед тем как идти на похороны, его необходимо
начищать кремом Черный Лев.
- Чего это тут такое? - осведомился он голосом, тарахтящим, как
шарикоподшипник.
- Поезд,- информирую я со знанием дела.
- Но он же того, тю-тю,- возражает наш разумный сеятель злаков.
- Да, раздавив предварительно кое-кого своими смертоносными
колесами.
- Вот б...! - сочувствует механизированный хлебороб.
- Вы это сами видите. Послушайте, дорогой мой, не заметили ли вы,
чтобы одновременно с поездом здесь останавливалась машина?
- Ну да.
- Какая это была машина?
- Серая, с брезентовым верхом.
"Мерседес", перевожу я про себя, так как бегло говорю по-сельски,
видно, в прошлой жизни я был петушком на навозной куче.
- Точно,- кокетничает целинник.- "Мерседес-190"! От удивления я
теряю способность соображать. Забавно, потрошитель равнин разбирается
в иностранных легковушках.
- Не видели ли вы одного пассажира, который спустился бы с насыпи и
сел бы в этот "Мерседес"? - спрашиваю я.- Седого бы месье в велюровой
куртке и галстуке?
- Я видел двух пассажиров, которые бы спустились с насыпи,- дает
исчерпывающий ответ последователь Пармантье,-того, о котором вы
болтаете, и еще одного, молодого, в дождевике и воскресном картузе.
Тысяча против десяти за Берюрье, ребята. Толстый, человек
благородной наружности и плебейского вида, точно восстановил картину
трагедии. Юноша в картузе выбросил Клер. Пятидесятилетний исполнил для
меня свой номер, и, пока я мерил шагами железнодорожную насыпь в
поисках малышки, эти два месье воспользовались общим возбуждением для
того, чтобы скромно удалиться. Их ждал автомобиль.
И этот автомобиль во время пути подавал сигналы, чтобы указать
нападавшим, что поезд приближается к намеченному месту. Уверен, что
очень скоро мне самому придется здорово попахать.
- В каком направлении ушла машина? Прокладчик борозд описывает
рукой движение, которое может вызвать в памяти центрифугу стиральной
машины.
- Развернулась. А потом фьюить туда. Туда означает - в сторону
Панамы.
- Спасибо.
С мрачным от мыслей челом я возвращаюсь к Берюрье и закрепляю его
триумф рассказом о свидетельских показаниях деревенского пентюха.
Жиртрест качает апоплексическим рылом.
- Я чуял это,- говорит он с достоинством. Таков он, Берю, всегда
сдержан и строг в сложных ситуациях.