"Сан-Антонио. Жди гостей" - читать интересную книгу автора

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда мамаша Берю умолкает, устанавливается тишина и такое
напряжение, какое испытывают штаны короля Фа-рука! (10)
Альфред, чемпион шампуня на масле всех категорий, смотрит на свою
Эгерию обволакивающим бархатным взглядом. Он горд тем, что спит с
дамой, с которой приключаются такие необычные истории. Берю был бы
тоже удовлетворен, если бы положение полицейского не обременяло его
вполне оправданными комплексами. Разве его пройдоха не сказала только
что, что нам, полицейским, надо стать на тропу войны.
Я смотрю на Толстуху с ее огромными сиськами-поплавками, с ее
могучей задницей, словно сделанной из латекса, с ее рылом ожиревшей
маркитантки. То, что эта безобразная стареющая баба подобна
неописуемому кошмару, это еще куда ни шло; то, что ей удается
наполнить смыслом существование двух ничтожеств, я согласен; как
говорил некто (не из самых великих, а простой продавец цветов) - это
меня не касается. Но чтобы эта ходячая требуха устраивала нам сеанс
дешевого кино с похищением в "кадиллаке", хлороформом в лесу,
заточением и повязкой на глазах,- вот тут я уже пас.
Будь ей двадцать лет, имей она смазливую мордашку и привлекательную
внешность, я бы, возможно, согласился посмотреть с ней вдвоем вторую
серию. Только сейчас мы имеем далеко не тот случай, и общий вид этого
сооружения из требухи начинает у меня вызывать боязнь высоты.
- Ты не знаешь Берту,- утверждает Толстяк. В глазах доброго
поросенка стоят красные слезы.
- Я ее достаточно знаю. Если бы я продолжил расследование, то
наверняка оказался бы среди соискателей ее добродетели...
- Она не способна выдумать подобную историю. Ее ноги слишком прочно
стоят на земле!
Я бы ему ответил, что они чаще смотрят в небо, но зачем внедрять в
эту благородную душу такие удручающие образы.
- Отправляйся дрыхнуть со своей похищенной королевой, Толстяк...
Повторяю тебе, я решил должным образом использовать свои три дня
отпуска. Завтра мне предстоит совершить похищение. И, поскольку речь
идет о приятной брюнетке, предрасположенной к пороку, я не имею права
растрачивать свой запас энергии.
На этом я его оставляю и сажусь в тачку. Проезжая мимо бистро, я на
мгновение замечаю толстую Берту со своим запасным колесом, повисшим на
ее борцовской руке, выкрикивающую в мой адрес бранные слова.

* * *

Когда я прибываю домой (как говорят в Савойе), телепередачи
завершаются сенсационными дебатами лысых о концепции суппозитория в
современном мире. Лысый в очках утверждает, что суппозиторий должно
вводить как можно глубже и что, следовательно, надо обратить особое
внимание на его аэродинамические качества; лысый с усами ему отвечает,
что эффективность суппозитория состоит не в скорости, а, напротив, в
неспешности его продвижения и что было бы неплохо придать ему
квадратную форму; лысый с наручными часами решительно отметает это