"Сан Антонио. Подлянка." - читать интересную книгу автора

это больше подходит для мужчины. Но консульский Кинг-Конг опережает меня и
прижимает к креслу
Я вижу, как второй алабанец склоняется над моей задницей со своим мерзким
шприцем. Сейчас начнется твой праздник, Сан-А. Прощайте, красотки и
каламбуры. Надо платить по счетам. Я закрываю глаза. Мне грустно. Обидно
умереть во цвете лет, когда в мире осталось столько невыпитых мною бутылок
и не очарованных мною девушек. Но тем не менее надо освобождать место
новым поколениям.
Я чувствую, как иголка входит в мое тело, и вздрагиваю всем существом. В
это мгновение начинается радующая слух пальба. Четыре пистолетных
выстрела. Бах-бах-бах-бах! Неужели все закончилось? Да! Парень со шприцем
валится на пол, а шприц остается торчать там, куда его воткнули. К
счастью, жидкость осталась в нем. А что же Кинг-Конг? Ему тоже конец. Он
получил две маслины в свою толстую физиономию, и какой бы крепкой ни была
его черепушка, пули Берю все-таки разнесли ее. Надеюсь, вы ни на секунду
не усомнились, что стрелял Толстяк. Олимпийски спокойный, он стоит за
дымом, идущим из ствола его шпалера.
- Кажется, я опять появился вовремя?- говорит он. Я встаю и смотрю на двух
моих противников. Фаршированная телячья голова, статуя Жанны д'Арк и мумия
Рамзеса Второго куда более живые в сравнении с ними.
- Сматываемся!- бросает Берю.- Сейчас начнется шухер. Как я был прав,
когда боялся, что ты вызовешь дипломатический инцест!
Он уже несется к входной двери, превратившейся в данных обстоятельствах в
выходную.
Я вырываю шприц из мяса, беру свои пушку и бумажник и следую за ним. В
доме начинается оживление. Мы едва успеваем смыться, как из квартир
начинают высовываться жильцы.
Пробежка до машины. Резкий старт. Ралли по парижским улицам.
- Поехали в "Липп"!- умоляет Толстяк.- Я так хочу солянку!


Глава 8

В ресторане я прихожу в себя. Толстяк высасывает свой стакан и требует еще
один.
- Это полезно для мочевого пузыря,- объясняет Берю.-
Ему, как и всему остальному, время от времени нужна промывка.
Мой монументальный друг весел. Но каким же хилым он мне кажется в
сравнении с алабанской гориллой!
- Благодарю тебя за твою удачную инициативу,- говорю я, втыкая свою вилку
во франкфуртскую сосиску.
- Поскольку ты не выходил, я начал беспокоиться,- объясняет Мамонт.- Как
думаешь, будет теперь война с Алабанией?
- Очень надеюсь, что нет.
- Если бы я спровоцировал международный конфликт, я бы никогда не простил
себе этого,- стонет Толстяк.
- Не беспокойся, утрясется. Парни из консульства заинтересованы
замалчивать это дело. До сих пор все их поведение указывает, что они не
жаждут огласки. Мы молча едим солянку. Я плаваю в блаженстве. Поесть
солянки в "Липпе" после того, как видел смерть вблизи, очень приятно.