"Сан Антонио. Дальше некуда!" - читать интересную книгу автора

чемпион в этой игре. Он любит сильные ощущения, его втайне мучают соблазны
игры, а домино с некоторых пор его порок номер один. Не знаю, может, все
дело в моем воображении, но только я нахожу в нем все больше и больше
сходства с дубль-шесть!
Итак, мы начинаем перемешивать костяшки домино на столе, отчего наш дом
временно превращается в пригородный Макао.
Пока моя мама и жуткий Эктор берут костяшки, этот добросовестный клерк
рассказывает нам о своих профессиональных надеждах. Ему обещали повышение
по службе. Если это осуществится...
Я слушаю его вполуха, спрашивая себя, какой из двух способов - изобразить
сердечный приступ или заставить его сожрать комплект домино- положит конец
вечеру эффектнее, когда счастливейший случай заставляет зазвонить телефон.
Я пулей лечу к аппарату, и мелодичный голос Старика заставляет
завибрировать чувствительную струну в моей душе.
- Сан-Антонио,- говорит он,- немедленно приезжайте. Только что убита еще
одна проститутка. Обстоятельства такие же, как и раньше.
Не знаю, видели ли вы когда-нибудь розыгрыш лотереи. Разноцветный барабан
крутится в лучах яркого света, издавая треск пулемета. Мои мозги вмиг
превращаются в лотерейный барабан. Ох как они крутятся! Как трещат! Какие
огни разбрасывают!
Я снова вижу перед собой покойного Жерома Буальвана, сжимающего в машине
горло блондинки, вижу его бегство, его падение. Торжествующую морду
Пакретта, довольного своей стрельбой.
- Хорошо, шеф, выезжаю.
- Полагаю, ты нас покидаешь,- гундосит Эктор голосом, который мне всегда
напоминал скрип ржавого флюгера.
- Совершенно верно. Срочное дело.
Будущий функционер смеется.
- Если ты однажды позовешь гостей, мой бедный друг...
Оставив при себе уверенность, что в тот день его, Эктора, точно не будет в
их числе, я отчаливаю.
В конторе уже дым коромыслом.
Все в полном сборе сидят в кабинете Старика. Там начальник бригады нравов,
инспектор Пакретт со своими таблетками, Берюрье с неначатой бутылкой
бордоского в кармане пальто и папаша Пино с новеньким флюсом, придающим
ему вид старого боксера.
Судя по минам собравшихся, сразу становится понятно положение серьезное.
- Добрый вечер, мой дорогой Сан-Антонио,- ворчит чемпион по плешивости.-
Садитесь.
Я занимаю оставшийся вакантным стул и жду. Большой Босс смачивает языком
кончики пальцев и энергично гладит свой сияющий купол.
- Господа, положение тяжелое,- говорит этот любитель громких и готовых
фраз.- Я уже некоторое время знал, что человек, убитый Пакреттом, не был
маньяком, но молчал, надеясь на чудо. Событие наделало много шума в
прессе, и было бы опасно...
Он подыскивает сильное выражение, и толстяк Берюрье услужливо подсказывает:
- Взбалтывать говно?
Патрон забывает, как дышать, пару раз вхолостую щелкает зубами, и его лицо
становится похожим на половую тряпку.
Поскольку он умеет справляться с трудностями, то пожимает плечами и