"Сан Антонио. Дальше некуда!" - читать интересную книгу автора

- Ну что, больно?- спрашивает он Пакретта, вяло пожимая его хлипкую руку.
- Да, и довольно сильно,- уверяет Пакретт и сообщает нам:- Я собираюсь
подать прошение о досрочной отставке. У меня слишком слабое здоровье для
этой профессии, а после такого избиения... Надеюсь, страховая компания не
будет долго тянуть с выплатой. Я очень рассчитываю на крупную сумму за
временную потерю трудоспособности.
Пино говорит, что со страховщиками ни в чем нельзя быть уверенным. Потом
он сообщает, что у него начался бронхит, что приводит Пакретта в ужас.
- Не приближайтесь к моей кровати,- умоляет он.- Если при моих травмах я
подхвачу еще какую-нибудь инфекцию, то могу уже не подняться.
Пино немного обижен. Он утверждает, что болеет исключительно для себя и не
имеет привычки раздавать свои болезни налево-направо первым встречным, как
рекламные проспекты.
Сан-А, начинающий терять терпение, требует фото месье Альфредо Бюизетти.
- Держи,- отвечает Пино.
Он роется в карманах, достает снимок и протягивает мне. Смотрю, на фото
изображен сидящий на подушке толстый ребенок, который с глупым видом сосет
палец.
- Что это с моим клиентом? Усох, что ли? Пино замечает свою ошибку.
- Это фото моего внучатого племянника. Сына сына моей сестры, той, что
замужем за булочником из Ионны. Его зовут Жан-Лу. Не булочника, а ребенка.
Ему десять месяцев. Красивый малыш, правда?
Мой ледяной взгляд заставляет его заткнуться. Он протягивает мне фото
Альфредо. Я передаю его Пакретту.
- Узнаете?
Инспектор внимательно всматривается в изображение сквозь свои бинты, потом
утвердительно кивает.
- Восемь шансов из десяти,- отвечает он.- Но я не до конца уверен, потому
что было темно.
- Спасибо за информацию,- благодарю я.- Это может пригодиться.
Я прощаюсь с беднягой Пакреттом.
- В следующий раз я принесу вам сладенького. Достопочтенный Пинюш и я
покидаем больницу. Едва мы вышли на улицу, как я прошу его ехать в контору
и снова запереть Альфредо в секретную камеру.
Сам же я сажусь в тачку и еду домой к выдающемуся лыжнику месье Бержерону.
Он занимает целый этаж в массивном каменном доме. Вызваниваю трель на
звонке. Открывшая дверь горничная спрашивает, что мне угодно. Я встречаю
ее улыбкой, широкой, как задница машинистки, и очаровательная куколка
начинает смотреть на меня с интересом. Это блондинка со вздернутым носиком
и зелеными глазками с голубыми искорками. Глазки с искорками - моя
слабость. Глаза в горошек или в шотландскую клетку мне не нравятся.
- Я бы хотел поговорить с месье Бержероном,- говорю я и излучаю сияние,
будто закат солнца на календаре.
Те из вас, у кого в мозгах проросли грибы, небось задают себе вопрос:
"Какого черта Сан-Антонио спрашивает Бер-жерона, если твердо знает, что
тот дышит свежим воздухом в Куршевеле?"
Этим тупоголовым, недоумкам и просто идиотам я отвечу, что при моей
благородной профессии часто приходится врать, чтобы узнать правду.
Понятно?
Тогда не перебивайте величайшего гения века и одновременно полиции.