"Сан Антонио. Мое почтение, красотка." - читать интересную книгу автора

но так... От такой перспективы даже волосы в носу встают дыбом.
Весить около ста кило и не мочь пошевелить даже пальцем!
Я прекрасно чувствую, что ритм моего дыхания меняется.
Раз у меня парализованы ноги, может, еще двигаются руки?
Пробую. Моя правая рука онемела возле плеча, но до локтя еще шевелится.
Самое время ею воспользоваться. Я с трудом тянусь к вырезу пиджака, и мне
удается положить ее на рукоятку моей пушки. Теперь самым сложным будет
вытащить ее из кобуры. Берусь задело. Восьмилетний ребенок справился бы с
этой задачей с первого раза, мне же требуется несколько попыток. Наконец я
вытягиваю пушку из кобуры, но рука не в силах удержать оружия и валится на
кровать. К счастью, пальцы продолжают сжимать рукоятку.
Моя голова кажется мне огромной, как крытый велодром. В ней громко звонят
колокола. Странный гул! Я смотрю на пистолет и на глаз делаю элементарные
баллистические выкладки. Если я не совсем одурел, то нажму на спусковой
крючок и пуля пробьет квадратик стекла.
Я действую в то же время, что думаю. Слышу выстрел моего шпалера, который
должен быть громким, но в моем полузабытьи кажущийся едва слышным. Как пук
благовоспитанной девушки.
Ему отвечает другой, более сложный звук - хрустальный звон разбитого
стекла. Поскольку мой пистолет автоматический, а пальца со спуска я не
снимал, то маслины продолжают вылетать. Я инстинктивно передвигаю руку, и
разбиваются другие квадратики стекла. В меня бьет сильная струя свежего
воздуха. В квартире взлетают занавески. Мой котелок издает звук кассового
аппарата. Я несколько раз широко разеваю рот, вдыхая воздух, и теряю
сознание...
Я слышу вокруг себя голоса. Меня окружает множество морд экзотических рыб.
Застилающий их розовый туман рассеивается, и рыбы становятся людьми. Здесь
есть и женщины, и мужчины... Я их не знаю.
Кто-то говорит:
- Я отвезу его в больницу. Вызовите слесаря, скажите, что произошла утечка
газа...
Я узнаю этот голос. В какой прошлой жизни я его слышал?
Меня поднимают и куда-то несут. В коридоре стоят несколько человек. Темно.
Я глубоко дышу. Колокола, гудевшие у меня под кумполом, уплывают. Мне
кажется, кровь снова начала циркулировать в моих костылях, нервы
становятся опять нервами, и если я захочу, то вполне смогу идти сам.
Жуткая рвота скручивает мне кишки. Я говорю себе, что это хороший знак и
что я спасен. Спасен благодаря моей пушке. Она дала мне свежий воздух и
привлекла внимание людей.
Последняя мысль меня немного огорчает. Ничего не скажешь, здорово я
справился с поставленной себе задачей потихоньку разузнать о "Грибе". В
тошниловке наверняка уже начался шухер. Если Шварц был где-то поблизости,
он теперь начеку.
Полицейская натура берет верх над рвотой.
Я вырываюсь, чтобы встать на ноги. У нас, ищеек, работа в крови. Когда вы
перерезаете горло утке, она еще бежит, тряся кровавым обрубком. С
полицейским происходит примерно то же самое. Даже если он при смерти,
рефлексы требуют от него идти в бой.
- Не двигайтесь,- говорит женский голос.
Я думаю, что в моем состоянии было бы хорошо заскочить в ближайшую