"Сан Антонио. Не мешайте девушке упасть." - читать интересную книгу автора

один вагон. Кажется, мы сегодня единственные пассажиры метрополитена.
Поезд трогается, проезжает метров двести и останавливается.
- Ну вот!- ворчит мой попутчик.- Опять воздушная тревога.
Я начинаю метать громы и молнии. Надо же так влипнуть: сесть в метро,
чтобы поехать закинуть "лекарство" в свою фабрику по перевариванию пищи, а
вместо этого проторчать час или два в подземной конуре тет-а-тет с
совершенно незнакомым типом.
Я смотрю на него: это высокий мужчина, одетый в темное. Его можно принять
за профессора философии. Волосы незнакомца подстрижены бобриком, что еще
больше увеличивает его рост, а утиные глаза похожи на ботиночные пуговицы.
Кисти руку него длинные. Лицо просто дышит интеллектом.
- Как вы думаете, можно курить во время тревоги?- спрашивает он.
Я отвечаю, что мне плевать на правила так же, как на мой первый слюнявчик,
и, чтобы доказать это, достаю из кармана сигарету. Он делает то же самое.
И вот мы сидим один напротив другого с "Голуазом" в зубах и роемся в своих
карманах в поисках огня. Первым зажигалку нахожу я и, прикурив, придвигаю
огонек соседу. Он тянет вперед свою голову и вдыхает. В этот момент наши
взгляды встречаются, и я испытываю странное ощущение, природу которого
понять пока затрудняюсь. Кажется... Да, мне кажется, что глаза длинного
что-то говорят. Я их знаю - не его глаза, а те предупреждения, что они мне
посылают.
Сигарета типа загорается.
- Спасибо,- говорит он и распрямляется.
И вдруг я понимаю, что было в его взгляде. Но уже поздно. Эта падла
начинает садить в меня из револьвера, даже не удосужившись вынуть пушку из
кармана своего пальто. Я получаю маслины прямо в пузо. Такое ощущение, что
мое брюхо взрывается. У меня перехватывает дыхание, глаза застилает
красный туман. Последнее, что я вижу, это разорванный пулями карман типа.
Я выдыхаю:
- Ты за это дорого заплатишь, сволочь!
Туман сгущается. Мои кишки загораются. Я начинаю стонать и чувствую, что
на этот раз уж точно отвалю в место, где порхают крылатые ребятишки.
Однажды я ехал через Мон-Сепи. Вот это туннель. Всем туннелям туннель.
Если в качестве попутчицы вы имеете красивую куколку, вы можете спокойно
рассказывать ей, что говорил Адам Еве в тот день, когда они играли в
папу-маму. Но если вы один - пардон: вам остается только закрыть моргалы и
задать храпака. В этом чертовом туннеле собралась вся чернота того уголка
Альп. Тьма непроглядная!
Постепенно начинает светлеть.
Я открываю глаза и изрекаю:
- Мы выехали из туннеля.
Моргаю. Солнце проникает во все мое тело. Чувствую на щеках что-то теплое,
нежное и ласкающее. Мне требуется чертовски много времени, чтобы понять,
что это дыхание Фелиси. Мои мысли тут же встают в ряд, как послушные
девочки.
- Ну что, я выкарабкаюсь?
- Да, малыш,- шепчет Фелиси. Могу вам сказать, что от облегчения я выдыхаю
столько воздуха, что его бы хватило, чтобы надуть дирижабль. Но тут в моих
кишках загорается жуткая боль. Сразу же подходит очень хорошенькая малышка
со шприцем в руке, снимает с меня одеяло и втыкает мне в задницу иглу.