"Блеф" - читать интересную книгу автора (Липатов Борис Викторович)1. Темнота на два голоса— Ты не спишь, Годар? — Нет! Проклятые паразиты не дают мне покоя! — Да… Тут все койки набиты клопами… Прямо нестерпимо! До чего ими тут воняет! — Мне эти скоты забираются в бороду… Страшно щекотно! — Ты знаешь, о чём я думаю, Пулю? — О чём? — Да вот, чтобы эта мерзкая посудина, на которой нас везут, случайно напоролась на мину! — Откуда же ты возьмёшь мину?! — Мало ли их болтается по морям после войны… Вот, может, и на наше счастье… — Верно… Всё-таки лучше каторги. — Поневоле захочешь налететь на мину, когда просмотришь книжку Лондра о нашей достохвальной системе исправления преступников. — Хорошо, хоть нас везут в Новую Каледонию; говорят, там сноснее Кайенны! — Как бы… фу, опять клоп! Главное, в этих кандалах нельзя шевельнуться лишний раз! Гонишься за клопом и молотишь себя по зубам железом! — Проклятые свиньи! Разбойники! Мародёры! — Мне одного жаль, Пулю, что нам за наши двенадцать лет каторги, полученные в приговоре, не удалось как следует довести дело до конца! Мы, может быть, и подняли бы оккупационный корпус в Дюссельдорфе! — Ого! Мы бы показали этому мяснику — генералу Дегутту, что означает компартия! — Я удивляюсь, как нас не израсходовали. — Было бы лучше для нас! Ты веришь в какую-нибудь возможность побега? — Как знать?.. Но всё-таки мало вероятия. — Я вот лежу и думаю, как бы это удрать и отомстить как следует… Когда же мы свернём шеи этим проклятым буржуа! — Я не могу забыть того молодого парня на нашем процессе, как его… Антуан… — Антуан Дюшен? — О! Его, его! За какую ерунду бедняге дали три года крепости. — Я что-то не припоминаю, Годар. — Разве ты забыл, что ему в вину поставили оскорбление господина министра — президента Пуанкаре!.. Как он поднял на смех эту ловкую тварь! Тот говорил речь перед оккупационными отрядами, где-то под Кёльном, кучка шовинистов устроила Пуанкаре овацию… Влез на трибуну и сержант Дюшен… «Браво, — закричал он. — Браво! Руриссимо! Mills saluts par nom du cochon a monsieur Poincare-la-Guerre! Ah, brigand! Voleur du charbon! Bravo!! Ruhrissimo! Voleurissimo!!» Дюшена стащили за полы шинели и дали три года крепости. — Недаром прокурор на второй день процесса щеголял ленточкой Почётного Легиона. — О, уж об этом Пуанкаре позаботится всегда! — Посадить бы его на неделю в этот же трюм, в котором они маринуют жертв своего правосудия! — Ты слишком много жалуешься для коммуниста, Годар! — Я не жалуюсь, а привожу в порядок свою ненависть! — Ну, не многого ты этим добьёшься. — Придётся думать на месте, когда приедем на каторгу. — Что же, ты морским берегам будешь проповедывать высокие идеи? Годар скрипит зубами и ворочается на своей койке. — Тьфу! — плюётся он и отчаянно громыхает цепями, — пусть это дураки расписывают коммунистов как мучеников времён Нерона… Чорта-с-два! Я вовсе не проникнут духом подвижничества!.. — Не брюзжи, Франсуа! — из темноты увещевает его Пулю. — Хорошо тебе. Ты почти пожилой человек, а у меня под Реймсом самая распрекрасная во всей Франции девчонка. Мы с Сюзеттой ещё в прошлом году собирались в мэрию, да вот…. — Не беспокойся. В этом бычьем стойле — парламенте — найдутся ребята, которые умеют говорить через головы этого стада. Поверь мне — и Доррио и Кашен погрохочут с трибуны… — А я утверждаю, что самое радикальное это — бежать! — С тобой никто и не спорит! Говорю — об этом на месте… А теперь давай-ка попытаемся уснуть, не то мы своей болтовнёй привлечем внимание тюремщика. Разве ты не слышишь, как скрипят доски под его тяжёлыми сапожищами… — Хорошо. Спи спокойно, Пулю! Чернильная тьма в клетушке-каюте, стоны и лёгкое позвякивание цепей… |
||
|