"Октавиан Стампас. Древо Жизора ("Тамплиеры" #4) " - читать интересную книгу автора

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Проведя четыре года в Леванте, французский король Людовик VII
вернулся, наконец, в Париж и первым делом развелся со своей женой
Элеонорой, предъявив ей обвинение в неверности, но отказавшись доводить
дело до папы Римского, чтобы тот наложил на изменницу церковное проклятие.
Он отпустил ее с миром и, мало того, вернул все земли, которые получил от
нее в приданое - Пуату и Аквитанию, Сентонж и Овернь, Перигор, Лимузен и
Ангумуа. Многим было не по душе такое решение короля, но что делать - у
Людовика оказалось слишком мягкое сердце, и, несмотря ни на что, глубоко в
душе, он по-прежнему любил Элеонору.
Из Иерусалима Людовик прибыл в сопровождений значительного войска,
состоящего из тамплиеров, провозгласивших своим магистром сенешаля Эверара
де Барра. Они решили крепко обосноваться во Франции, и король выделил место
на острове Сите для постройки большого тамплиерского замка. Кроме того, он
привез с собой около шестидесяти человек, состоящих в так называемой
Сионской общине. Средь них было немало замечательных умов, способных
разобраться в самых сложных вопросах политики, и король возлагал большие
надежды на то, что тамплиеры и сионьеры превратят его со временем в самого
могущественного монарха в Европе, а там уж можно будет подумать и о новом
крестовом походе на восток. Сионьеры поселились неподалеку от Орлеана, в
месте, называемом Сен-Жан-ле-Блане, и тоже прежде всего занялись
строительством своей цитадели.
Вскоре скончался второй из неудачников крестового похода - германский
император Конрад, а его держава перешла в руки молодого короля Фридриха,
который за свою рыжую бороду получил в народе звучное прозвище Барбаросса.
В свои двадцать девять лет он успел обрести славу замечательного полководца
и человека возвышенной души. Он был грубоват, но добр, как древний
франкский король Дагобер, соотечественники видели в нем будущего великого
вождя, который наведет порядок в империи и сломит десницу Востока,
прорицатели предсказывали ему громкую славу, хотя некоторые из них уверяли,
что солнце Фридриха Барбароссы закатится мгновенно в миг своего наивысшего
взлета.
Элеонора Аквитанская недолго оставалась незамужней. Блистательный
юноша Анри д'Анжу, так же, как и его отец, носивший прозвище Плантажене,
по-прежнему был страстно влюблен в нее. Теперь уж это был не тот смешной
мальчуган, который лепил из глины фигурки своей возлюбленной и писал на них
"Краса красот". За время пребывания в Леванте он возмужал, стал хорош собою
и отвечал за свои поступки. Одиннадцатилетняя разница в возрасте не
испугала его, и, встретившись в Люсиньяне с Элеонорой, он предложил ей руку
и сердце.
- Что ж, - рассмеялась она в ответ, - помнится, несколько лет назад,
после рыцарского турнира в Жизоре, вы обещали мне, что сделаете меня
английской королевой. Если вы подтверждаете свое обещание, я согласна выйти
за вас замуж.
Когда состоялась свадьба, ни у кого во всей Франции не возникло
изумления по поводу того, что невесте тридцать, а жениху еще только
девятнадцать. Все пришли к единодушному мнению, что он поступил отменно
мудро, ведь отныне обширнейшие земли, возвращенные Элеоноре после развода с
Людовиком, становились собственностью графа Анжуйского. И французы были