"Октавиан Стампас. Древо Жизора ("Тамплиеры" #4) " - читать интересную книгу автора

герою. Слушая красноречивого тамплиера, Жан вдруг впервые подумал о том,
что отец его, пьяница и весельчак Гуго, мог бы тоже принять участие в
битвах против магометан, желающих уничтожить завоевания славных
крестоносцев. Почему же чужие люди, а не он, сидят и рассказывают о
кровопролитных сражениях? Почему даже дядя Гийом побывал в Леванте и был
ранен стрелой сарацина, а он, Гуго де Жизор, так до сих пор и не
прославился ничем таким, что могло бы рождать в душе Жана гордость за
своего отца?
- А теперь, дорогой Гуго, пришла пора перейти в такую комнату, где
Великий Старец Храма и я могли бы поговорить с вами с глазу на глаз и никто
не смог бы подслушать нас, - сказал сенешаль и Гуго де Жизор новел двух
самых высокопоставленных гостей в отдаленную комнату замка, именно и
предназначенную для подобных уединений.
Жан знал, где расположена эта укромная комната, и покуда отец вел
тамплиеров по одному коридору, мальчик быстрее их добрался туда другими
путями. Комната оказалась открытой, и, вбежав в нее, он быстро юркнул за
шпалеру, изображающую Иосифа Прекрасного, выслушивающего своих братьев. -
Прошу вас сюда, дорогие гости, - услышал он голос отца.
- Господа коннетабли, обследуйте соседние комнаты и займите пост у
двери, чтобы никто не мог услышать беседу Великого Старца, с графом Гуго, -
прозвучали команды сенешаля.
- А вас, Бертран, я попрошу осмотреть саму комнату, - прокряхтел Рене
Тортюнуар.
"Ну вот, теперь меня застукают!" - с ужасом подумал Жан, слушая, как
сенешаль Бертран двигает мебель и шуршит шпалерами, совершая осмотр
комнаты. Вот зашевелилась шпалера, за которой стоял Жан, и он весь прижался
к стене, изо всех сил стараясь слиться с холодными камнями. Сенешаль
отодвинул шпалеру и уставился на Жана. Мальчику вдруг померещилось, что его
застукали по-настоящему и сейчас убьют. "Меня нет здесь, господин
Бертран! - взмолился он внутренне, всем своим существом прижимаясь к
холодной каменной стене. - Вы же видите, что меня здесь нет!"
- Здесь никого нет, - сказал сенешаль, оставив шпалеру и возвращаясь в
комнату. - Вы можете начинать беседу.
- Благодарю вас, Бертран, - заговорил Тортюнуар. - В таком случае я
хотел бы сразу же перейти к делу. Вы, должно быть, знаете, драгоценный мой
внук Гуго, что дорога тамплиеров была не простой, путь их оказался усеянным
не розовыми лепестками, а острыми терниями. Сейчас, по прошествии сорока
лет с тех пор, как перегринаторы пришедшие в Иерусалим под знаменами креста
и святого Петра, основали наш славный орден, мы можем гордиться нашим
богатством и могуществом, нашей славой, затмевающей славу серого ордена
цистерианцев, не говоря уж о госпитальерах, которым остается только
завидовать Тамплю.
- Еще бы! - рассмеялся в ответ Гуго де Жизор. Не хотел бы я быть
госпитальером. Вот хоть самые-рассамые богатства мне предлагайте, чтобы я
вступил в орден Иоанна Иерусалимского, я отвечу: "Нет, и еще раз нет!"
Правильно я говорю, ваше старейшество?
- К-хм, - кашлянув Гран-саж-дю-Тампль, видимо перебарывая в себе
чувство презрения к пьянчужке внуку, и, не обращая внимания на его глупую
реплику, продолжил: - И чем крепче и славнее мы становимся тем больше
наживаем себе врагов-завистников, которые мечтают завладеть властью и