"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

желаю жену другого человека, но не называл ее имени, да и исповедник мой не
требовал имен. Я еще раз раскаялся в том, что убил человека, одного, только
одного, Гильдерика фон Шварцмоора. Когда меня причастили и соборовали, мне
стало гораздо лучше, я пришел в сознание и стал поправляться не по дням, а
по часам. Когда я впервые поднялся с постели, выяснилось, что я проболел
ровно три недели. Этот срок потряс и огорчил меня. За три недели в Вероне
могло произойти Бог знает сколько событий. И надо же было так случиться,
что именно в день моего выздоровления ко мне заявился рыцарь Адальберт
Ленц.
- Боже. Адальберт,- взмолился я,- ради Христа, не томи, что там в
Вероне?
- Все очень плохо,- поникнув головой, промолвил мой друг. - В общем, я
не; стану сейчас тебе всего рассказывать. Собирайся, пойдем сейчас к
Конраду. Он ждет тебя во дворце Матильды. Мы приехали вчера и остановились
там.
- Что с императрицей?! - вскричал я.- Она жива?
- Да не трясись ты так,- проворчал Адальберт.- Жива твоя императрица,
ничего с ней не сделалось. И Аттила нашелся. Сидит у Конрада и боится, что
ты его убьешь. Идем же, Конрад сам все тебе расскажет.
Зная, что из Адальберта лишнего слова не выудишь, я отправился вместе
с ним в изящный маленький дворец Матильды, расположенный неподалеку от дома
капитана Гвидельфи. Был холодный ноябрьский день, после болезни меня трясло
от легкого дуновения ветра, и я плотнее укутывался в свой плащ, постукивая
зубами. Хорошо, что идти было недолго. В одной из комнат дворца мы нашли
Конрада и Аттилу, первый сидел у горящего камина, второй - скромненько в
уголке. Увидев меня, мой оруженосец бросился на колени и взмолился:
- Дорогой господин мой, милостивый Луне, не казните своего старого
слугу прежде, чем выслушаете его. Расскажу вам все, не утаив ничегошеньки
из всего, что со мной произошло. Бес попутал меня, ей Богу, бес. В
точности, как упрямого Лайоша у нас в Вадьоношхазе, который так любил мед,
что не мог заставить себя не воровать его, и сколько ему не говорили, что
ничего хорошего из этого не....
- Ты что, издеваешься надо мной? - не вытерпел я.- Как ты смеешь
морочить мне голову каким-то дурацким Лайошом, про которого я и знать-то
ничего не желаю!
Видит Бог, Христофор, я не мог не вспылить на болтливого оруженосца,
поскольку он способен был на час завести историю про любителя меда, в то
время как меня почти и не интересовало, что стряслось с самим Аттилой, ибо
другие судьбы волновали меня гораздо больше. Я приказал Аттиле оставить
свои объяснения на потом, и обратился к Конраду с просьбой рассказать, что
происходило в Вероне после моего отъезда оттуда.
- То, что произошло и продолжает происходить,- мрачно отвечал сын
Генриха,- не укладывается ни в какие рамки морали, нравственности и
приличия. Темные, страшные люди овладели душою моего отца, и без того
склонной ко всякого рода безобразиям и распутству. Но начну по порядку, с
первого дня его приезда в Верону.
И Конрад стал рассказывать.
Император Генрих IV въехал в Верону в сопровождении небольшого войска.
Он ехал на белом коне и был облачен в римскую тогу и на голове у него был
лавровый золотой венец. Выглядел он весьма здоровым и молодым, гораздо