"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

быть, ты, Юрген, и не встречал его лишь потому, что тот, кто с ним
встретится, непременно домой без головы вернется.
- Пожалуй,- несколько напугано согласился Юрген.
Ночью, когда все уже вокруг спали, как убитые, Ульрика пробралась ко
мне и сказала, что очень боится Мульцибера. Тут повторилось то же самое,
что было днем в пещере на берегу Инна, и я вновь остался в некоторой
растерянности, не понимая, почему у меня не было ни сил, ни желания
сопротивляться ходу вещей. Утром, перед самым рассветом, Аттила растолкал
меня и сказал шепотом:
- Если вы, сударь, не желаете, чтобы старина Юрген пришел в ярость, то
советую вам растолкать вашу подружку и поскорее выпроводить ее вон из вашей
комнаты.
Поняв, наконец, в чем дело, я разбудил Ульрику и с последним поцелуем
отправил ее к дедушке Юргену. Через час мы уже прощались с Юргеном и его
внучкой. Далее проводник был не нужен, ибо по берегам рек, текущих в
ущельях, мы доберемся сами до цели нашего путешествия.
- У вас замечательная внучка, такая милая и общительная,- сказал я
Юргену, добавляя ему еще полцены к той, о которой мы договаривались ранее.
- Да, все так говорят, благодарю вас,- весело улыбался бодрый
проводник.- Она ведь всегда сопровождает меня, когда я берусь проводить
кого-нибудь через Бреннер. Особенно если нужно проводить какого-нибудь
славного юношу, как вы. Это для нее самое любимое развлечение.
На прощанье Ульрика поцеловала меня в щеку и задала последний свой
вопрос:
- А правда, что Альпы построил Александр Великий?
При расставании с ней я все же испытывал некоторую грусть, но
дальнейшая дорога и мысли о том, что вскоре я вновь увижу Евпраксию,
развеяли меня. Мы ехали по живописнейшему ущелью вдоль берега реки Изарко,
справа и слева от нас стеной вздымались ввысь горные кручи, и небо над нами
тоже было как дорога, только более широкая, чем та, по которой мы ехали. До
полудня, покуда солнце не стало напрямик бить своими лучами в дно ущелья,
ехать было приятно, от реки веяло прохладой, воздух был теплый, но чистый и
свежий. Там, где ущелье расширялось, нас встречали уютные поселки, жители
угощали нас спелыми фруктами и сладким виноградом, которые в это время года
им попросту некуда девать. К полудню мы добрались до места впадения Изарко
в Этч46, реку, на которой расположена Верона, но до самой Вероны мы доехали
уже в густых сумерках, когда солнце закатилось за горы, лежащие у нас за
спиной. Величественные очертания столицы Теодориха47 распахнулись перед
нами в виде темных силуэтов на фоне лазурно-синих гор в отдалении. Прямо
перед нами на склоне горы темнел неприступный замок Теодориха, угрюмый и
грозный, лишь несколько огней светилось в его окнах. Еще дальше слева, где
Этч совершает резкий поворот, на излучине реки располагался город, в
котором родились Катулл, Плиний Старший, Витрувий. Потом он стал цитаделью
Рима, защищавшей некоторое время империю от набегов аллеманов и готов.
Затем Теодорих сделал его своей столицей. А в последнее время он стал
точкой условной границы между папой и императором, средоточием борьбы за
инвеституру. И то, что мы ехали сюда, означало новое обострение этой давней
вражды.
Переправившись на другой берег Этча по старинному Торговому мосту, мы
очутились прямо перед воротами замка Теодориха, где стояли два стражника,