"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

возможно, поступил бы так же на вашем месте. Но как могли вы, христианин,
поддаться дьявольским искушениям этой чертовки Мелузины?
- Молчите, Людвиг,- отвечал мне Годфруа.- Молчите, вам легко
рассуждать. Для вас в этом мире все легко и просто. Вы произносите молитву,
осеняете себя и все вокруг крестом, и дьявольское наваждение исчезает. Вы
влюбляетесь в супругу императора Римской империи, и она отвечает вам
взаимностью. Не пытайтесь спорить, всем известно то расположение, то
особенное расположение, которое она к вам испытывала. Государь приказал
казнить вас именно поэтому. Так что, вы можете гордиться. Он мог сразу
прикончить вас. Приказал бы кому-нибудь перерезать вам горло, как
несчастному оруженосцу Гильдерика, да и дело с концом. Но Генрих тоже
испытывал к вам расположение и для начала решил попытаться ввести вас в
число тринадцати любителей искусства Мелузины. Ничего не вышло, вы
оказались стойким христианином, и нам теперь приходится везти вас туда,
куда мы вас везем.
- Что же мешало вам проявить стойкость и остаться христианином? -
спросил я, кряхтя от боли, потому что лошадь Годфруа споткнулась, меня
подбросило, и я сильно ушиб живот. - Разве это так трудно? Разве Христос не
помогает нам сохранять верность ему и его заветам?
- Видимо, все зависит от человека,- хмуро отвечал Годфруа.- Когда я
впервые очутился в подземелье замка Шедель, я тоже, как и вы, был возмущен,
я взмолился к Богу, чтобы он избавил меня от наваждения, но, увы, чем
больше я шептал про себя прекрасные слова молитв, тем сильнее мною
одолевали устремления плоти. Тогда была устроена египетская ночь, и
Мелузина превратилась в Клеопатру. Кто-то изображал египтян, другие -
римлян. Император сам облачился в тогу и остальных заставил, хотя одному
Богу известно, как в нее облачаться. На редкость сложное одеяние. Все-таки,
римляне были странный народ. Так вот, когда Мелузина начала колдовать,
воскуряя необычные благовония, от которых в глазах синие кольца, я всерьез
взмолился к Господу, да нарушит он все ее чары. Но ни одна моя молитва не
достигла Его ушей, он остался глух к моим просьбам, и тогда меня, как и
всех собравшихся, одолело нестерпимое вожделение к царственной египетской
блуднице, которую мы увидели на ложе вместо Мелузины. И я забыл о Боге,
поддался чарам и, когда наступила моя очередь, овладел Мелузиной, чувствуя
себя Антонием, а ее воспринимая как Клеопатру.
- Значит, она не всегда превращалась в Адельгейду? - с надеждой
спросил я, и ответом мне было желанное:
- Она всякий раз превращалась в кого-то другого, и в императрицу
превратилась впервые сегодня,- сказал Годфруа.- Я был немыслимо удивлен и
оскорблен, когда увидел... Когда открыли покрывало и там оказалась
императрица. Я не мог поверить глазам своим, и первой мыслью моей было:
"Что же за чудовище наш Генрих!" Мне кажется, все поначалу были несколько
обескуражены и оскорблены, но затем началось действо, и чары взяли свое,
плоть взяла верх над рассудком и душой. Должен признаться, если бы очередь
дошла до меня, то едва ли у меня хватило сил отказаться от вожделения. Но к
счастью, моя очередь не наступила. Бог спас меня, и я не осквернил светлый
образ нашей милой Адельгейды.
- Не могу разделить с вами ваших восторгов, герцог,- вмешался в
разговор граф Вермандуа. - До меня-то очередь как раз дошла, и я ни о чем
не жалею. Вы потому только радуетесь, что не участвовали в общем грехе, что