"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

и ожидает императора у входа в храм.
- Вот я и говорю, что нашего императора не поймешь,- продолжал он, и я
уже старался не отставать от него ни на шаг.- Говорят, что, мол, приехал
магдебургский архиепископ Гартвиг и что не Герман, а он будет совершать
венчание.
- Как же так? - еще более недоумевал я, начиная опасаться, что тут
что-то не так, какая-то ошибка и мы зря устремляемся в сторону северных
ворот, где стоит Кафедральный собор.- Этого не может быть! Ведь Гартвиг...
- В том-то и дело!..- сказал горожанин и на сем наш разговор
окончился, поскольку и ему, и мне одинаково нелепым казалось происходящее,
ибо магдебургский архиепископ Гартвиг доселе был злейшим и непримеримейшим
врагом императора. Мало того, он находился под отлучением синода и,
следовательно, любое совершаемое им таинство считалось незаконным и
недействительным.
И все же толпа неумолимо неслась вверх по Высокой улице, увлекая меня
за собою, и вот уже я оказался на площади перед Кафедральным собором,
длинное и вытянутое здание которого, построенное еще при Карле Великом,
освященное архиепископом Хилъдебольдом, а заложенное и вовсе Бог весть
когда, примыкало одним своим боком прямо к городской стене возле северных
ворот. Здесь была давка, и в народе чувствовалось сильное раздражение, а
неподалеку от входа в собор даже разгорелась потасовка. Тотчас выяснилось,
что императорская чета уже проследовала в собор, где во внутреннем дворике
состоится обручение и куда никого, кроме благородных слуг императора, не
впускают. Эта новость ввергла меня в уныние. Даже если бы мне теперь и
удалось отыскать мою прелестную крестьянку, как я проведу ее вместе с собой
туда? А ведь я дал слово, что она будет стоять в десяти шагах от
брачующихся! Но откуда же мне было знать, что бракосочетание будет
происходить не в храме Пресвятой Богородицы, где обручение было бы на
глазах у всего люда у входа в храм?
- Эх! - воскликнул я горестно, ударяя себя в грудь кулаком так сильно,
что бронзовый нагрудный крест, висящий у меня на груди под сорочицей, едва
не вдавливался в грудную клетку.- Виноват я или не виноват, но слово свое
не сдержал!
Протиснувшись сквозь толпу к воротам, я как мог выше забрался по ним
вверх и сверху внимательно перебрал взглядом все лица в толпе,
раздосадованной тем, что ей не удастся увидеть даже обручения императора и
императрицы. Я даже помахал рукой на тот случай, если, коль уж я не вижу
мою незнакомку, то, может быть, она видит меня. Но толпа была безответна на
мой призыв, а я даже не знал, как зовут мою девушку, чтобы можно было
выкрикнуть ее имя. Ничего не оставалось делать, как в расстроенных чувствах
поспешить к входу в собор.
- Вассал его императорского величества граф Людвиг фон Зегенгейм,-
назвал я свое имя стоящей у входа страже и меня без лишних слов пропустили
внутрь.
Вся площадь внутреннего дворика собора, замкнутая между двумя длинными
галереями, папертью и непосредственно зданием храма, была заполнена людьми,
составляющими весь цвет империи Генриха IV. Многие из присутствующих тут
благородных рыцарей блистали великолепными одеждами и украшениями, их лица
выражали достоинство и доблесть, почти все красовались мужественными
бородами и усами - у одних бороды были аккуратно подстрижены, как у Карла