"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

посеревшее, с трясущимися губами лицо.
- У него баки заменяют "шпалы" в петлицах, - пошутил младший политрук
Морозов.
И только теперь Петр обратил внимание на Морозова.
- Витька!.. И ты здесь?

20

Оказывается, не так легко развернуть в атаку людей, растянувшихся
вместе с автоколонной на несколько километров. Проще было построиться в
боевой порядок тем, которые находились в голове колонны, ближе к противнику.
Красноармейцам же из самых задних машин, чтобы стать в общую цепь, пришлось
подаваться вправо километра на два. [102]
Однако люди, держа локтевую связь, развертывались дружно. И тут
случилось непредвиденное. Справа, километрах в двух от дороги, паслись
лошади. Их заметили давно. Но никакого подозрения они не вызывали, хотя
ночью с той стороны тоже кто-то стрелял по колонне. И сейчас, когда бойцы из
задних машин, чтобы развернуться для атаки, поравнялись с лошадьми, во фланг
им ударил пулемет. Внезапность ошеломила людей, и они, не обстрелянные, не
бывшие в бою, побежали в направлении передних машин, начав свертывать цепь.
- Ложись! - что есть мочи закричал Маринин, которого Маслюков послал на
правый фланг обеспечивать атаку. Вместе с младшим политруком Марининым пошел
и раненый Морозов.
- Ложись! - передавалась по полю команда.
Красноармейцы залегли.
Маринин вырвал из рук лежавшего рядом солдата связку гранат и,
прикрикнув на Морозова, чтоб лежал на месте, пополз к высотке, где метались
испуганные стрельбой лошади.
"Для маскировки приколоты", - догадался Петр.
Действительно, вскоре он заметил темнеющую массу легкого танка, а на
ней мигающий светлячок - вспышки выстрелов.
Лошади теперь укрывали Маринина от глаз и огня противника. Пользуясь
этим, он привстал и стремительно перебежал к ним. Когда упал, ближайшая
лошадь испуганно всхрапнула, метнулась в сторону и сорвалась с прикола. Петр
прижался к земле и увидел фашистский танк с черным крестом на башне совсем
рядом - в десяти метрах. И все так просто. А враг представлялся каким-то
грозным, непонятным. И хотя Петр уже видел солдат в мундирах
темно-пепельного цвета, когда с лейтенантом Баскаковым ездил на броневике в
разведку, хотя сталкивался с переодетыми диверсантами, ему казалось, что все
это не то и не так, как должно быть. А здесь - черный зловещий крест на
броне. Это враг настоящий, фашисты могут вот-вот заметить его, а может, уже
заметили и приникли к прицелам. Но пулемет бьет в сторону, туда, где залегли
наши.
Петр чувствовал, как бешено колотится его сердце, как напряглось все
тело, а правая рука намертво зажала связку гранат. Одна только связка!
Метнешь под [103] гусеницу - танк будет стрелять с места, ударишь по башне -
гусеницы тоже для солдат страшны.
Над головой пропело несколько пуль.
"Еще свои убьют!" - кольнула неприятная мысль.
Одна лошадь вдруг вздыбилась, потом грохнулась на землю. Пуля попала ей