"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

Петр взял под козырек и хотел было пройти дальше, но Велехов придержал
его за руку повыше локтя.
- Не дай бог, чтоб Аня моя в такую заваруху попала, - со вздохом
вымолвил он, опасливо взглянув по сторонам своими темными, чуть выпученными
глазами. - Как думаете, добралась она до Минска?
- Конечно, добралась, - твердо ответил Маринин, хотя далеко не был
убежден в том, что говорил. Ему просто было жаль этого растерявшегося
человека и неудобно за него.
- А что толку, - хмуро бросил из автобуса шофер, который раздвигал там
на полу ящики, узлы, чемоданы, готовя, видимо, "убежище" для начальства. -
Говорят, десант в Минске.
- Болтают, а вы повторяете! - зло сказал Петр и, боясь отстать от
Маслюкова, пошел дальше вдоль колонны.
Но тут же опять остановился. Он услышал, что шофер - молодой
широкогрудый солдат, стоя у своей полуторки, кому-то говорил:
- Товарищ капитан, ваш окоп готов...
- Поглубже делай, - ответил из кабины притворно-сонный голос. -
Чертовски голова болит...
"Капитан? - удивился Маринин. - Неужели в колонне есть капитан, который
отсиживается в машине, когда вот-вот в атаку?" - и он заглянул в кабину
полуторки. Встретился с вызывающе-враждебным взглядом мужчины с усиками и
бакенбардами. На нем была замусоленная солдатская гимнастерка без знаков
различия, измятая пилотка. Это был капитан Емельянов, тот самый Емельянов,
который в Ильче грозился пистолетом военврачу Савченко и обвинял его в том,
что Он "сеял панику в близком тылу Красной Армии".
Но младший политрук Маринин не был знаком с этим капитаном. Правда,
видел его несколько раз в колонне - бравого и подтянутого...
Зло сплюнув, Петр пошел дальше. С горечью и омерзением думал о том, что
в жизни иные подделываются, играют, маскируются словом и позой, создают
видимость. А здесь, когда рядом смерть, все слетает - остается то, что есть.
Вот и капитан этот, да и Велехов тоже - тут они настоящие, без подделки -
жалкие и трусливые.
А ведь всем было страшно. Очень страшно оттого, что не мы, а фашисты
наступают, что не враг, а мы отходим в глубь своей территории. И пока
непонятно многое. Почему так случилось? Но сбросить с себя командирскую
форму, спрятаться в кабину?.. Как же могло такое прийти в голову здоровому
человеку?
Петр как бы внутренним взором оглянулся вокруг себя. Да, все-таки
кое-кто поддался панике. Но это одиночки, те, которые, может, в силу
обстоятельств оторвались от коллектива - от своих частей, да такие, как этот
капитан с бакенбардами, - трусы и шкурники. Остальные - армия настоящая,
советская. Каждый готов повиноваться приказу, готов идти на любое испытание,
бок о бок с товарищами, хотя всем очень трудно.
- Чего отстаешь? - недовольно спросил Маслюков, когда Маринин нагнал
его.
- Да там... на суку одну наткнулся, - хрипло ответил Петр, - сбросил
форму командира Красной Армии! А вместе с капитанской гимнастеркой небось и
партбилет выбросил...
- Сейчас все дерьмо всплывает на воду, - угрюмо ответил Маслюков. - А
не знаешь, откуда этот капитан? Не из нашего штаба?