"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

укомплектоваться, не говоря о том, что и людей своих мы только-только начали
обучать. Но обстановка такова, что в бой нам вступить придется, и очень
скоро. - Полковник повернулся к карте. - Видите, главные магистрали, ведущие
на Минск, находятся севернее и южнее. За спиной у нас верховья Немана -
местность малоудобная для ведения боя, для маневра... В ходе передислокации
нам приказано пополниться людьми, подготовиться к встрече с врагом. Наша
задача - занять оборону в районе Дзержинска, чтобы прикрывать Минск с
юго-запада... - И командир дивизии расстегнул планшетку, доставая оттуда
исписанные листы бумаги с боевым приказом.
Наступал третий день войны.
В середине ночи штаб дивизии покинул лес. Предстоял двухсоткилометровый
путь к Дзержинску. В обычных условиях его можно было бы преодолеть за одну
[61] ночь, но сейчас дороги запружены эвакуировавшимися в тыл, к тому же
штаб дивизии не мог отрываться от мотополков, которые только назывались
"мото", а на самом деле были обыкновенными пехотными полками, так как машины
еще не успели получить. Иначе говоря, дивизия могла занять указанный ей
рубеж обороны не ранее чем через пять - шесть дней.
Золотая россыпь пустынного "Чумацкого шляха" перечеркнула глубокое
ночное небо. Подслеповато щурились далекие звезды. Кажется, и до них
доносился пресный терпкий запах пыли, брошенный ввысь многими сотнями
автомобильных колес.
Длинная колонна машин цедила из затемненных фар на утопающую в мареве
пыли дорогу туго натянутые струйки синего света и шла на восток. А с запада
сполохами далеких зарниц доносилось грозное, опаляющее дыхание войны.
Вот и местечко Ильча, в котором до войны (всего лишь два дня назад!)
располагался штаб мотострелковой дивизии.
В местечке, на магистральной улице, колонна почему-то остановилась.
Этим воспользовались командиры, чтобы сбегать домой и узнать -
эвакуировались ли их семьи. По улицам и переулкам засновали люди. Скрипели и
хлопали калитки.
Побежал на квартиру младший политрук Лоб. Он даже почернел от тревоги
за свою беременную жену: уехала ли она, и если уехала, то как перенесет
дорогу, не разродится ли в пути?
Спешил к дому Анастасии Свиридовны и Петр Маринин: вдруг там дожидается
его какая-нибудь весточка от Любы? У знакомых ворот Петр столкнулся со своей
квартирохозяйкой. Анастасия Свиридовна скорбно смотрела на запруженную
машинами улицу и прикладывала к глазам подол фартука.
- Утекаете! - набросилась она на Маринина. - На погибель покидаете
нас?! Панам да хвашистам?..
- Что вы! - возмутился Петр. - Никто не удирает! Война, она тоже по
плану ведется...
- Вижу, доплановались... Иди лучше ищи свою, может, не уехала еще.
- Люба?! - почти шепотом спросил Петр. - Где? Где же Люба?! [62]

13

Как только грузовики с ранеными остановились в центре Ильчи, военврач
Савченко побежал хлопотать о продуктах и медикаментах, а Люба, не имея ни
малейшей надежды застать дома Петра, все-таки пошла искать его квартиру.
Анастасия Свиридовна встретила Любу во дворе. И хотя уже второй день