"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

- Тогда я буду стрелять, - твердо сказал старший лейтенант, расстегивая
кобуру. [34]
Часовой поставил к ноге винтовку и, глядя в упор побелевшими от страха
и волнения глазами, из которых медленно катились слезы, сказал трясущимися
губами:
- Стреляйте!.. Так-то будет лучше...
Старший лейтенант вскинул пистолет, прицелился в затвор винтовки,
надеясь заклинить оружие часового. Выстрелил. Часовой тихо вскрикнул,
повалился на землю, скорчился, засучив, как подстреленный зайчишка, ногой...
Пуля, скользнув по затвору, срикошетила и попала солдату в живот...
В лагере кипела работа. Торопливо разгружали автомобили и тащили
тяжелые ящики к открытым люкам танков. Загрузившись боеприпасами, танки один
за другим уходили сквозь сосняк и березовую рощу к оврагам.
Артиллерийский обстрел внезапно прекратился. Было явственно слышно, как
где-то близко трещали пулеметные очереди и ревело множество моторов. В
лагерь примчался еще один мотоциклист.
- Фашисты близко! - взволнованно сообщил он, вытирая со лба холодный
пот.
Командир части уже не нуждался в докладе разведчика. Он отчетливо
видел, как далеко за пересохшей речушкой Ия по болотистому полю ползли
широко развернутой цепью танки, похожие на дымящиеся копны. Скоро они нырнут
в зеленое половодье мелколесья, раскинувшегося за Ией, и вынырнут у самого
лагеря...
- Товарищ полковник, - вдруг взволнованно заговорил мотоциклист, часто
моргая покрасневшими глазами. - Что же это такое? Может, недоразумение?
Может, поговорить надо с немцами? Как же это? Мы же никого не трогали...
Неужели сразу стрелять?..
- К бою! - хрипло скомандовал полковник экипажу своего командирского
танка.
Легко скомандовать к бою, не трудно зажечь сердца людей, готовых
сделать все, чтобы победить лютого врага. Но как, не имея приказа, завязать
этот бой, как победить врага, не зная его численности, не видя, как широк
фронт, на котором развернулись его силы, не имея поэтому замысла боя и
главное - при наличии всего лишь одного танкового батальона и двух
батальонов где-то там, в тылу, спешащих из местечка Свинеж и уже явно
опаздывающих и ускоряющих этим опозданием неминуемую трагическую развязку.
[35]
По мнению полковника, оставалось только одно: скопив батальон на
склонах большого, поросшего ивняком оврага, ощетиниться жерлами пушек и бить
по тем фашистским машинам, которые, выйдя к оврагу, попадут под прямой
выстрел, а затем атаковать на узком участке, надеясь, что у оврагов окажется
фланг стальной армады. А потом? Что потом?.. Как воевать без линии фронта,
не чувствуя ни справа, ни слева локтя? Ответственность за жизнь многих
людей, за дорогостоящую материальную часть легла на плечи одного человека
тяжелым грузом...
Случилось так, что фашисты не вышли к оврагу, а, перемахнув через
мелководную Ию, левым крылом проутюжили линейки опустевшего лагеря,
обстреляли неизвестно для чего безмолвные парусиновые палатки, ударили из
пушек по деревянному зданию столовой и, подминая скрежетавшими гусеницами
молодые сосенки, устремились в сторону огромного изумрудно-зеленого квадрата