"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

- Встать! - заорал на Маринина побагровевший Емельянов. - Что это за
дурацкие намеки?!
Маринин медленно поднялся, принял стойку "смирно" и, овладев собой, уже
спокойно смотрел на майора.
И тут Емельянов заметил начальство. После короткого замешательства он
выскочил из-за стола, попытался доложить Рябову:
- Товарищ генерал-майор...
Рябов махнул на него рукой, заставив умолкнуть, а Маслюков шагнул к
Маринину, обнял за плечи.
- Наконец-то явился, бродяга!.. Ну, основательно подремонтировали
тебя? - рокотал бас начальника политотдела.
- Здравствуйте, товарищ полковой комиссар! - обрадовался и смутился
Петр. - Стою, как видите, крепко.
- Стой, стой! Держись, не поддавайся! - добродушно посмеивался Рябов,
пожимая Маринину руку. Затем, кивнув головой в сторону Емельянова,
спросил: - Чего сцепились?
- Недостойно дерзит, товарищ генерал! - пожаловался Емельянов командиру
дивизии.
- Ай, Маринин, Маринин... - качал головой Рябов, похохатывая. -
Дерзите, да еще недостойно. Достойно надо дерзить!
А Маслюков почему-то умолк, посуровел, над чем-то раздумывая. Вдруг он
уставил твердый взгляд на майора Емельянова и, обращаясь к Маринину,
промолвил: [169]
- Ты сейчас говорил о людях, которые за Минском сбрасывали с себя
командирскую форму. А ну уточни-ка.
Петр опустил глаза, приглушенно сказал:
- Разрешите мне не отвечать на этот вопрос... Старая история.
- Старая история... - задумчиво произнес Маслюков, все еще не спуская
сурового взгляда с растерянного Емельянова. - Я думал, что тогда речь шла о
чужом капитане, не из нашего штаба. И очень жалел, что не добрался до
него...
- А-а, понятно, - перебил его Рябов, что-то припоминая. - Речь идет о
ловушке под Боровой?!
Наступило неловкое молчание. Его нарушил Рябов. Он положил руку на
плечо Маринину и задумчиво произнес:
- Запомните, младший политрук, - если в бою кто-нибудь струсил, это не
"история" и тем более не старая. Это - напрасно пролитая кровь людская. И
никогда, никому ее прощать нельзя. Верно?
Маринин, прямо глядя в глаза Рябова - суровые и вопрошающие, - в знак
согласия кивнул головой. А-тот, в белом полушубке, шапке, румяный с мороза,
весь дыша силой и энергией, продолжал:
- Вот вы, коммунист, не испугались врага, хотя в июне, там, за Минском,
за Березиной, было очень, очень страшно. Верю: не струсите и впредь...
Партия воспитала молодежь с крепким позвонком и гордым сердцем. Не
зазнавайтесь только. Я, как старый коммунист, бывший рабочий, говорю вам эти
слова для того, чтобы их ; суть такие, как вы, в чьих руках будущее, всегда
напоминали молодежи. Когда наступит мирное, светлое завтра, обязательно
скажите ей: "Товарищи! Не забывайте, что счастье... ковать... трудно...
Умейте ценить жизнь, которой вы живете! Помните, что она принесена вам в
муках и крови. И если среди вас найдутся нытики и хлюпики - презирайте их! В