"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

схлестывались с линией проволочных заграждений и убегали в белесую хмурь
поля.
Давно остались позади Химки. Шоссе было все таким же запруженным, и
Петр опасливо посматривал сквозь боковое стекло в мглистое небо.
- Не бомбят? - спросил он у молчаливого немолодого шофера с потемневшим
от усталости лицом и воспаленными глазами.
- Отбомбились, = - коротко простуженным голосом ответил тот. - Теперь
сами на брюхе ползают под нашими бомбами.
Петру хотелось расспросить шофера о делах на фронте; ведь уже второй
день идет наступление. Но шофер был не из разговорчивых. И Маринин начал
читать на пробегавших мимо машины фанерных щитах надписи, звавшие не щадить
жизни в борьбе с фашистскими захватчиками.
Вправо и влево от шоссе, по унылому заснеженному полю, тянулись
уходящие вдаль все новые линии железных [164] ежей, опутанных колючей
проволокой. Местами громоздились пирамидальные глыбы железобетона - тоже
противотанковые препятствия.
Петр перенесся мыслями в Москву. Только сегодня на рассвете приехал он
в столицу, и она уже позади. Шумно вздохнув, Маринин поморщился... Досадно.
И нужно же было так случиться, что пассажирский поезд, которым он ехал из
тылового госпиталя, на двое суток опоздал! Уступал дорогу воинским эшелонам,
спешащим на фронт. А Петр не догадался где-нибудь на станции зайти в военную
комендатуру и поставить на предписании отметку, что задерживается он не по
своей вине.
В Москве его остановил комендантский патруль, потребовал документы.
Затем объяснения в комендатуре, сердитый, раздраженный голос майора,
рассматривавшего его направление из госпиталя, подозрения в том, что он,
младший политрук Маринин, умышленно не спешит на фронт; Нечего было и думать
о том, что ему удастся повидаться в Москве с Любой Яковлевой...
Наконец-то он нашел ее. С благодарностью подумал о незнакомом городе
Бугуруслане, в котором находилось Центральное справочное бюро. Узнав, что
существует такое, Петр из госпиталя написал туда письмо, надеясь узнать,
удалось ли выехать из Киева его старшему брату с семьей. И получил ответ:
брат в Ридере, Восточно-Казахстанской области. Наладилась переписка. Брат
сообщил Петру адрес Любы Яковлевой. Она разыскала его тоже через справочное
бюро. Спрашивала о нем, Пете, писала, что встречалась с ним за Минском,
слышала о его гибели, но не верила в нее. Надеялась, сама не зная на что.
А сердитый майор из комендатуры выговаривал Петру за опоздание и
грозился трибуналом. В это время привели еще двух задержанных командиров.
Они приехали в Москву тем же поездом, что и Петр Маринин. Недоразумение
стало очевидным, и майор сменил гнев на милость. Петр даже осмелился
спросить у него, не знает ли он, где находится клиника известного
профессора-окулиста, и объяснил, что ему очень нужно справиться о здоровье
одной медсестры. Майор подозрительно покосился на Петра и начал куда-то
звонить по телефону. [165]
- Медсестра Яковлева находится у вас, на излечении? - наконец спросил
он в телефонную трубку.
Петр затаил дыхание, не спуская глаз с усталого лица майора, которое
было совсем не злым.
- Переключите, пожалуйста, - сказал майор и протянул телефонную трубку
Петру. - Садитесь, можете поговорить. Сейчас соединят с тем отделением, где