"Иван Фотиевич Стаднюк. Война (книга 2)" - читать интересную книгу автора

него по-особому нежно, с новым непокорством взвихрили присмиревшую было
страсть. Сергей Матвеевич обреченно подумал, что уже никакая сила не
облагоразумит его. Он, казалось, был готов на любую глупость, на подлость,
на подвиг, на самопожертвование. Даже во время похорон Нила Игнатовича он
не мог отвести горевшие восторгом глаза от Ольги, от ее побледневшего,
трогательно обрамленного черной газовой шалью лица. Веки ее были опущены,
и лишь иногда она поднимала затуманенный печалью взгляд. А когда
встречалась со взглядом Сергея Матвеевича, глаза ее чуть прояснялись, и он
читал в них тихий укор. Она как бы старалась успокоить его, робко просила
не смотреть на нее так, не страдать, не мучиться. Похоже, что Ольга стала
догадываться...
На Ваганьковском кладбище она держала под руку старенькую и совсем
дряхлую Софью Вениаминовну, которая, кажется, не понимала, где она и что
происходит вокруг. Старушка потухшими глазами спокойно смотрела перед
собой и словно пыталась что-то вспомнить.
Там, на кладбище, когда над свежим могильным холмом, обросшим венками
из цветов, троекратно ударил ружейный салют красноармейского почетного
караула, Сергей Матвеевич обратил внимание, что на похоронах не видно
никого из большого военного начальства. Это удивило его и огорчило.
Намерился было спросить об этом у румянолицего подполковника, который
стоял подле Ирины, дочери Ольги, и часто приглаживал рукой смоляной чуб,
прикрывавший розовую плешину, как вдруг услышал сзади разговор двух
мужчин.
- Слухи, наверное, - неуверенно проговорил один.
- Нет, не слухи. - Другой голос звучал озабоченно. - Выступал по
радио Молотов. Война!
- Война?! - Сергей Матвеевич всем телом резко повернулся к
шептавшимся.
- Да, война, - спокойно отозвался румянолицый подполковник (это был
Рукатов), деликатно отводя чуть в сторону Ирину, чтобы дать дорогу
запоздалым венкам. Потом посмотрел на Сергея Матвеевича так, будто он один
знал истину, и, надевая фуражку, пояснил: - Сегодня на рассвете напали
немцы...
Страшная весть поначалу не ужаснула Сергея Матвеевича. Он устремился
оживленной мыслью к западным границам и с усмешкой подумал о том, какую
задали немцы работу Красной Армии на лето - придется колотить их и гнать
до Берлина, а то и дальше... И шевельнулось тщеславное чувство: теперь
новые авиамоторы на деле покажут свою живучесть; в них немалая доля и его
труда!
Воспоминание о моторах холодной иглой пронзило грудь. Даже пот
выступил на лбу: началась война, на заводе идет на поток новый двигатель
бомбардировщика, а главный инженер где-то в бегах... Это же - трибунал!..
Надо срочно звонить директору.
На какое-то время Сергей Матвеевич потерял из виду Ольгу. А когда
огляделся, увидел ее между Ириной и подполковником Рукатовым. Ольга
беззвучно плакала, прикладывая к глазам платочек. Подошел к ней ближе и
удрученно сказал:
- Оля, мне надо отлучиться. Война...
- Я знаю, - с трудом проговорила Ольга: всхлипы сдавливали ей горло.
- Мой Федя, наверное, уже воюет...