"Брайан Стэблфорд. Карнавал разрушения ("Дэвид Лидиард" #3)" - читать интересную книгу автора

перевернул тело мертвого мальчика на спину, в результате чего открылось лицо
ребенка и огромная черная дыра на горле.
Анатоль узнал младшего из своих братьев, Малютку Жана.


3.


В тесном убежище едва хватало места для еще одного человека, но Анатолю
было не привыкать устраиваться при полном отсутствии пространства. Он знал,
как свернуться калачиком вокруг дула винтовки, зажав приклад между ног.
Долгое ожидание не мучило его: лучше спокойно ждать, зная, что ничего не
случится, этому его научила война. Так что он балансировал между сном и
явью, и все невзгоды этого мира покинули его на время. Правда, его
собственные невзгоды нельзя было успокоить так просто: приходилось прилагать
значительные усилия, дабы нейтрализовать разъедающее влияние гнева и
ненависти.
Время от времени приходилось как-то двигаться: нога затекала и
мучительно ныла, в груди ощущалась тяжесть при дыхании. В голове странное
ощущение: не боль, а словно бы легкое головокружение. Он то и дело ударял по
каменной стене кулаком, дабы убедиться, что не спит, и мир по-прежнему
реален.
Он не пытался вслушиваться в обрывки разговоров, долетавших до него из
главного помещения церкви, темноту которого нарушал тусклый свет свечей.
Подробности сплетен оказались для него новыми, но основная идея оставалась
прежней. Пятнадцать немецких дивизий двигались в сторону Метца. К полуночи
падет Компьен, это откроет вторую дорогу к Парижу. На железнодорожных
станциях набились кучи беженцев. Париж превратился в "Город Мертвецов".
Париж был Городом Мертвецов уже не один месяц. Боши подтянули массивные
орудия, установив на расстоянии в шестьдесят километров от города, день за
днем устраивали обстрелы, чтобы горожане знали: прятаться некуда. Снаряды
могли приземлиться где угодно. Конечно, было маловероятно, что такой снаряд
убьет кого-то конкретно, но цели немцы достигли: город объял ужас.
За время войны Анатоль научился обуздывать свой страх, приводя себя в
механическое состояние, выполняя все необходимое без всяких мыслей.
Действуя, как автомат, он говорил себе, что, возможно, это поможет ему
удержаться в рамках человечности.
Где-то на задворках сознания продолжала наигрывать мелодия - слабо,
едва слышно. Он не смог бы воспроизвести ее, но слова помнил. Он не стал
стараться справиться с этой проблемой. "Играй роль машины, - сказал он
себе, - Быть человеком слишком больно. Притворяйся, будто все это сон или
театр марионеток". Другие люди, насколько ему было известно, по-разному
справлялись с постоянной угрозой их жизни. Большинство обращались с
молитвами ко Всемогущему, к Иисусу, Святой Деве и другим героям-святым из
Золотой Легенды. Но Анатолю никогда не удавалось поверить, даже в минуты
крайней опасности, что подобные ритуалы содержат в себе хоть что-нибудь,
кроме пустых слов. Какая ирония в том, что сейчас ему приходится сидеть,
скрючившись, в недрах испоганенной церкви, собираясь использовать навыки
своего убийцы против зловещих осквернителей. То-то порадовались бы
последователи Христа!