"Д.Л.Спивак. Лингвистика измененных состояний сознания" - читать интересную книгу автора

постоянно переставлялись внутри теста и каждое задание давалось по очереди с
разными словами.
При подобного рода тренировках нами постоянно отмечалось, что многие
испытуемые пытаются "перехитрить" экспериментатора, строя свои предположения
о сути теста и следуя затем твердо выбранной однажды стратегии. В общем для
нейтрализации такого поведения достаточен положенный в основу теста
формально-грамматический подход. Например, испытуемому предлагается окончить
фразу: Очень хотелось бы. . . Думая в основном о содержании, он продолжает:
. . .стать вполне здоровым (или . . .прекратить с вами разговаривать при
плохом настроении). Нами же регистрируется лишь относительная частота
встречаемости глаголов в этом продолжении. Однако и такой подход
недостаточен, поскольку к третьему проведению теста испытуемым уже просто
скучно, и они просят прекратить исследование или нарочно отвечают невпопад.
С целью преодоления этой трудности, отмечаемой как очень значимая даже
ведущими специалистами по тестированию [6, с. 229], нами был разработан
подход, суть которого состоит в систематическом отвлечении испытуемого от
теста путем приближения структуры последнего к обычному опросу врача.
Разумеется, из этических соображений в начале экспериментов испытуемому
излагается суть психолингвистического эксперимента и получается согласие на
его проведение, каждый раз делается соответствующая запись в истории
болезни, и экспериментатор категорически отказывается оценивать в любой
форме успешность лечения


22

в целом или прохождения языкового теста в частности. .Однако в ходе
психофармакологического лечения испытуемые проводят значительное время лишь
под наблюдением низшего врачебного персонала, причем многие ведущие медики
(в Западной Европе - до 53 % [109, с. 24]) предпочитают в это время не
разговаривать с пациентом. Естественно, что любой интерес к себе испытуемые
в это время оценивают положительно и охотно вступают в беседу, если при этом
у них измерять давление или пульс, определять ширину зрачков, влажность
языка. Выполнение этих несложных действий не затруднительно для лингвиста и
даже может помочь ему примерно определить наступление очередной стадии
измененного сознания, а в редком и крайнем случае неожиданного ухудшения
состояния - своевременно позвать врача. С лингвистической же точки зрения
такой подход сильно увеличивает эффективность теста. Прежде всего, с
удовлетворением позволяя исследовать себя, испытуемый охотнее отвечает на
вопросы. Кроме того, формулировка некоторых заданий, напоминающая врачебный
опрос (например, вопрос как г лага?, заменяющийся позже простым
прикосновением к глазам, или хочется чего-нибудь?', заменяющийся позже
вопросительным жестом и словом чего-нибудь?), вообще воспринимается не как
тест, а как простая беседа. Отметим, что это позволяет свести до минимума
роль вводных слов и имитировать совершенно несвязанную, спонтанную речь.
Наконец, в условиях сложного курса лечения любой человек неохотно говорит на
посторонние темы, что рядом исследователей воспринималось как угасание
абстрактного мышления. Наш же подход позволяет получить от многих испытуемых
ответ даже в условиях предкоматозного состояния, когда теоретически речь
почти невозможна, именно за счет эмоционального отклика, желания хорошо