"Мэри Спенсер. Обет любви ("Стейвлоты" #1) " - читать интересную книгу автора

Эрику было особенным с самого первого дня, когда ребенок вошел в их семью.
Элен, словно это было вчера, до мельчайших подробностей помнила рассказ мужа
о том дне, когда он принес домой Эрика, грязного, продрогшего до костей и
голодного.
Малышу было всего несколько часов от роду, когда Гэрин нашел в соседнем
лесу брошенный, жалобно хнычущий сверток. Скорее всего нищие родители
мальчика просто оставили его в лесу. А Гэрин отправился туда, чтобы немного
успокоить свое истерзанное горем сердце - ведь прошло всего несколько часов
после того, как Элен в муках подарила ему второго сына. Младенец умер, едва
родившись. Горе несчастной женщины не знало границ. Пришлось дать ей
снотворное зелье, чтобы она хоть ненадолго забылась сном. Все это время
Гэрин не отходил от нее ни на шаг. Когда же отяжелевшие веки жены наконец
сомкнулись, он бесшумно выскользнул из комнаты.
Оседлав коня, Гэрин поскакал в лес, чтобы наедине с собой справиться с
мучительной болью утраты.
Внезапно его внимание привлек жалобный писк. Плакал ребенок. Скоро
Гэрин отыскал его, лежащего под деревом прямо на сырой земле. Сверток
издавал такие пронзительные вопли, каких Гэрин не слышал никогда в жизни,
тем более от новорожденного. Он спешился и с незнакомым трепетом взял в руки
малыша, осторожно прижав его к себе. Острая боль раскаленной иглой пронзила
его сердце, лишь только он откинул край грязного одеяла и глазам его
предстало крошечное, побагровевшее от натуги личико - ведь эта сердитая
мордашка, грязная, залитая слезами, сморщенная, но полная жизни была полной
противоположностью застывшему, посиневшему лицу его собственного мертвого
сына.
Но этот малыш был жив. И судя по всему, не собирался умирать.
Здоровый, крупный мальчуган с вьющимися черными кудряшками, еще чуть
влажными после родов, был совершенно не согласен с тем, что судьба обошлась
с ним так жестоко, и оглашал всю округу криками протеста.
Похоже, он вовсе не собирался покинуть этот мир без борьбы, лишь только
войдя в него, и оглушительно возвещал об этом. Гэрин, которого и насмешила,
и тронула эта детская злость, вдруг прижал его к груди и принялся укачивать,
как будто держал на руках собственного сына.
Он поднес палец к личику малыша и осторожно дотронулся до пухлых,
искривленных плачем губ. Ответ последовал незамедлительно. Схватив его за
палец, малыш принялся сосать так энергично, что Гэрин невольно поморщился от
боли.
- Да ты голоден, приятель! Конечно, еще бы! Бедный крошка! Неужто эти
звери даже ни разу не покормили тебя, прежде чем оставить одного? Подлые
псы! Ну, если узнаю, кто проделал с тобой такую штуку, клянусь честью, им не
жить на этом свете!
Пока Гэрин говорил, малыш молчал, задумчиво разглядывая его, но стоило
ему только обнаружить, что предложенный ему палец не содержит ничего
вкусного, как он снова заорал, еще громче прежнего. Довольно усмехнувшись
при мысли о ненасытном сорванце, Гэрин вернулся к лошади. Держа малыша одной
рукой, он осторожно взобрался в седло.
- Ну, теперь учти, парень, - раз уж тебя оставили здесь, ты мой до
конца своих дней, ведь вся эта земля принадлежит мне. - Он пришпорил лошадь
и поскакал обратно в замок. По дороге Гэрин продолжал болтать с малышом,
словно тот понимал его: - Ты словно дар Божий для нас обоих, и я уже люблю