"Лавирль Спенсер. Трудное счастье " - читать интересную книгу автора

недоброжелательно настроенной женщиной, совершенно незнакомой, обсуждать
сына, о существовании которого он и не подозревал.
- Я... - Ему пришлось откашляться и начать снова. - Я боялся, что так и
есть. Не требуется особых усилий, чтобы заметить, как мы с ним похожи.
Она ничего не ответила.
- Почему ты не сообщила мне? Моника закатила глаза и спросила:
- Неужели непонятно?
- Нет. Мне непонятно. Почему? Она гневно взглянула на него.
- Когда я это обнаружила, ты был уже женат. Какой смысл был сообщать
тебе?
- Но я же его отец! Ты не считаешь, что я должен был знать?
- Ну, а если бы знал, что бы ты сделал? Что?
- Понятия не имею, - честно ответил он. - Но я не тот человек, который
взвалил бы на тебя всю ответственность. Я бы помогал, как мог, хотя бы
материально.
Моника пренебрежительно фыркнула.
- Да ну! Если мне не изменяет память, твоя невеста уже ждала ребенка,
когда вы поженились. Я в такой же мере входила в твои планы на будущее, как
и ты в мои. Я не считала, что, поставив тебя в известность, добьюсь этим
какой-то пользы, поэтому и не стала ничего сообщать.
- Но... но разве тебе не кажется, что получился большой обман?
- Ой, пожалуйста... - Оттолкнув стул, Моника встала, всей своей позой
выражая негодование. Она отошла к коробкам, громоздящимся по всей комнате за
спиной Тома. Он повернулся, закинув локоть за спинку стула, провожая ее
взглядом. - Мы уже совершили одну ошибку, - продолжала она. - Зачем было
допускать вторую? В ту ночь, на мальчишнике, ты сказал мне, что женишься по
принуждению, но все равно обязан так поступить. Если бы после этого я нашла
тебя и сказала, что беременна, это могло бы разрушить твою женитьбу, и с
какой целью? - Она прижала руку к груди. - Я вовсе не собиралась за тебя
замуж.
- Да, - слегка покраснев, подтвердил он. - Да, конечно.
- Мы просто были... Эта ночь просто была... Она пожала плечами и
замолчала.
Просто жаркая июньская ночь, которая никогда не должна была привести к
такому. Через восемнадцать лет они оба это понимали и страдали от
последствий.
- Я виновата не меньше тебя, - признала Моника. - Может, даже больше,
потому что никак не предохранялась и должна была настоять, чтобы об этом
позаботился ты. Но ты же знаешь, как все происходит в таком возрасте, когда
думаешь: "А, ничего со мной не случится. Не за один же раз". И вообще, когда
я туда шла, я и думать не думала, что все так обернется. Конечно, мы оба
виноваты.
- Но ты же не выходила замуж в следующие выходные.
- Нет, но я же знала, что ты женишься, так кто из нас виноват больше?
- Я.
Гарднер поднялся и прошел за Моникой в соседнюю комнату, где оперся о
груду коробок, и, не приближаясь к своей собеседнице, продолжал: - Это был
бунт с моей стороны, только и всего. Она забеременела, и я вынужден был
жениться, не будучи готовым к такому шагу. Черт побери, на моем дипломе еще
не высохли чернила. Я собирался преподавать, чувствуя себя вольной птицей,