"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 2" - читать интересную книгу автора

должна быть помещена среди наук конкретных, наук, объем которых постепенно
уменьшается по мере увеличения их специальности, то, как наука субъективная,
она составляет науку совершенно особую, единственную в своем роде,
независимую от всех прочих наук и прямо противоположную каждой из них".
Чистый идеалист не признает, конечно, этого различия, но для всякого
другого, я полагаю, достаточно очевидно, что наука субъективных
существований находит некоторое соотношение со всеми науками объективных
существований и что в то же время она столь же безусловно разнится от них,
насколько субъект разнится от объекта. Объективная психология, которую я
помещаю среди конкретных наук, есть наука чисто синтетическая, пока она
ограничивается, подобно другим наукам, объективными данными, однако для
истолкования этих данных извлекают большую помощь из замеченного
соответствия между явлениями объективной психологии в том виде, как они
являются в других существах, и явлениями субъективной психологии, в том
виде, как они являются нам в нашем сознании. Следовательно, только одна
субъективная психология аналитична и способствует развитию логики Это
объяснение устраняет то кажущееся противоречие, о котором шла речь.
Теперь мы можем перейти к рассмотрению затруднения Бэна относительно
моего способа выражения при объяснении сущности математики. Вот что он
пишет-
"Прежде всего, можно возразить против того образа выражения, каким
пользуется Спенсер в своем разборе наиболее абстрактных наук, когда он
говорит о бессодержательных формах, рассматриваемых в этих науках. Говорить
о пространстве и времени, что они суть бессодержательные формы, это значит
говорить, что пространство может быть мыслимо без предварительной идеи
какой-либо протяженной субстанции и что время может быть понято без идеи
какой бы то ни было конкретной последовательности. А такая доктрина подлежит
спору более всякой другой".
Я согласен с Бэном, что "такая доктрина подлежит спору более всякой
другой", но я не могу допустить, чтобы такая доктрина могла заключаться в
определении, данном мною абстрактной науке. Я говорю о пространстве и
времени так, как о них обыкновенно говорят в математической науке, да как
только и можно о них там говорить. Если для точек, линий и поверхностей
математические науки и пользуются обыкновенно определенными конкретными
предметами, то они пользуются ими лишь как представляющими чисто идеальные
точки, линии и поверхности, и заключения их законны только при условии, что
это так и есть. В своих определениях они не признают, что точки имеют
величину, линии - ширину, а поверхности - толщину. Геометрия, правда,
употребляет материальные представления протяженности - линии, поверхности
или тела; но она громко отрицает их материальность и имеет дело лишь с
истинами представляемых ими отношений Допуская вместе с Бэном, что понятие
пространства внушено нам идеями протяженности, и попытавшись доказать, как я
это сделал в Основаниях психологии, что это понятие есть сложная идея,
заключающая в себе все отношения сосуществования, какие только
представлялись уму материей, я, однако, настаиваю, что возможно отвлекать
эти отношения от материи и формулировать их в абстрактные истины, я
настаиваю также, что этот род абстракций ничем не отличается от абстракций,
обыкновенно делаемых в других случаях, как, например, от той, которой
обыкновенно пользуются для формулирования (как это сделано в системе Конта)
общих законов движения независимо от свойств тел, из этих свойств