"Александра Созонова. Полдень Брамы " - читать интересную книгу автора

замершей крохотной девчушки, щекотная нежность, выливающаяся в лепетное
слово "заюшка". Так я зову ее, тихо-тихо, шепотом, еле слышным даже внутри
себя. Может быть, ее зовут Зойка?..

* * * * * * * *

В Рамакришне мне нравится все.
Особенно меня потрясает, что любимого своего ученика Вивекананду он
увидел в состоянии самадхи старцем, достигшим самых высоких небес, а себя
самого - ребенком, крохой, выводящим его из созерцания и зовущим спуститься
на Землю. И потом не раз повторял, что Вивекананда, идущий вслед за ним,
продолжающий его дело, - больше и выше него. (Тут я, положим, с ним сильно
не согласен, при всем уважении к Вивекананде). Но само умаление Учителя
перед учеником - удивительно.
(Вот если бы Георгий так умел! Если б он мог чувствовать, что из
приходящих к нему в общину со временем могут вырасти не менее сильные
харизматические лидеры, чем он сам, если б он раскрывал потенциал своих
духовных детей, а не заглушал авторитетом... Опять Георгий! Никак мне не
уйти от него.)
А как он кричал по ночам на крыше в жажде скорее отдать себя будущим
ученикам, призывая их: "Где вы?! Я не могу жить без вас!.."

Сегодня узнал, что групповая медитация опять откладывается на неделю,
до следующего четверга. Все еще не набрана до конца группа.
Нина, наш наставник (гуру - если по-восточному), приехала в Школу
только ради меня, поскольку я - единственный, у кого нет телефона, и меня
нельзя было предупредить об отмене.
Поговорили с полчаса о том, что меня ждет в ближайшем будущем. Выходя
на большие энергии, многие начинают болеть. Я уточнил, чем? Разным. Сердце,
давление, желудок. Я спросил, сходил ли кто-нибудь с ума на почве слишком
сильного расширения сознания? "Ну нет, что вы! Этого бы не допустили, за
этим следят". Тогда не страшно. Здоровья у меня все равно уже нет, терять
нечего. И семьи нет - ведь семейные связи, по словам Нины, тоже рушатся при
вступлении на Путь. Социальных уз, которые должны неминуемо порваться, нет и
подавно. Полная свобода.
Свободен, как осенний листок.
Как хрипловатый звук, выпущенный из уст Господа.
Нина замечательная. Она совсем не в моем вкусе как женщина, но я тепло
и почтительно ею любуюсь: зеленоглазая, худая и маленькая, словно подросток,
но твердость - не характера, не самолюбия, но чего-то, что выше и больше
всех психических построений, - ощущается в ней явственно. Мне повезло с
наставником. Впрочем, так и должно быть: меня ведь направили к ней в группу
по сходству вибраций наших полей.
Она пугает, но совсем не страшно. Наоборот, хочется, чтобы скорее все
это началось, скорее.
Даже если я заболею, если порвутся последние связи с людьми, я перенесу
это с легкостью, легче многих других. Мне ли не знать, что люди, годами
бродящие по кромке между жизнью и смертью, во много раз живучее обыкновенных
людей?