"Юрий Сотник. На школьном дворе (Повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

ходила... "Опять эта Мокеева!" - с тревогой подумал директор. Он поднялся,
взял один из стульев у стены и придвинул его к столу.
- Ты давай все-таки садись. Разговаривать трудно, когда ты на пятке стоишь.
Хмелев сел, опираясь ладонями о колени, но красноречивей от этого не стал.
- Так вот эта Мокеева... Луиза, которая... Ну, значит, которая со мной по
углям... Ну, и вот, значит...
Директор не вытерпел:
- Да не топчись ты на одном месте! Говори толком, что с этой самой Луизой?
- С ней разделаться хочут, - выпалил Хмелев и тут же поправился: - Не
хочут, а хотят.
- Как разделаться? За что?
Описывать, как директор клещами вытягивал из Леньки информацию, будет
слишком долго, поэтому я перескажу ее вкратце.
Оказывается, и мать Луизы и сама она очень рассердились на Мокеева, когда
он стал писать жалобы на директора школы. Навещая каждый день Леню, Луиза
даже плакала, говоря, что ей теперь стыдно появляться в школе, потому что
там подумают, будто она заодно с отцом. Ее опасения оправдались, когда ей
стали кидать записки. Она хотела рассказать об этом отцу, чтобы тот понял,
как из-за него страдает дочь, но, к счастью, сначала рассказала о записках
матери, а та объяснила ей, что отец и это использует против Данилы
Акимовича. К концу своего рассказа Хмелев немного успокоился, и речь его
стала более связной.
- Ну, вот, значит... Прихожу я сегодня в школу, а ко мне подходят... Ну,
там... некоторые. "Мы, - говорят, - завтра Мокееву казнить будем. Примешь
участие или у тебя еще нога болит?"
Директор резко откинулся на спинку кресла.
- Тьфу ты! Что за люди такие?! Да я же им третьего дня толковал, что она
тут ни при чем!
- И я им тоже сказал, что наоборот. Мокеева очень переживает, что отец
такое затеял, а они мне говорят: "Врет твоя Луиза! И тебе врет, и Акимычу".
- Ас чего они взяли, что она врет?
- Я вот их тоже спросил - почему? А они говорят: "Мы, - говорят, - теперь
совсем поняли, что она вообще врунья и ябеда. Она отдала наши записки
Акимыч... Даниле Акимычу и еще донесла, кто какую записку писал".
Директор поерзал в кресле, почесал подбородок.
- Так вот что я тебе скажу, Хмелев. Записки эти мне принесла Раиса
Петровна. Она их в классе подобрала, когда все ушли. А кто какую записку
писал - тут уж я сам догадался. По лицам. Ты понимаешь, как по лицу можно
узнать?
Хмелев кивнул. Он уже нисколько не волновался. Он серьезно посмотрел на
директора.
- Тогда, значит, Данила Акимович, вы виноваты.
- Я?
- Вы им сказали: "У меня разведка хорошо поставлена". Вот они и решили,
что Луиза - она и есть эта самая разведка.
- Да-а! Здесь, пожалуй, моя вина, - пробормотал директор. - Так что,
говоришь, они собираются с ней сделать?
- Крапивой отхлестать. В бане.
- В сгоревшей?
- Ну, не в той же, где моются. Скоро Данила Акимович был посвящен в план