"Юрий Сотник. На школьном дворе (Повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

Данила Акимович записал их на бумажке рядом с домиками.
В списке оказалось шесть мальчишек и две девочки.
- Тут, значит, писак восемь, а записок одиннадцать, - сказал директор. -
Остальных не упомнили?
- Не упомнила. - Учительница улыбнулась. Ей захотелось показать директору,
что из нее тоже может получиться следователь. - Данила Акимович, остальных
знаете как можно выявить? Я отберу тетради по русскому и сравню почерки в
тетрадях с почерками в записках.
Теперь директор вместо домиков стал чертить какие-то цифры.
- Их у вас тридцать шесть человек, а записок одиннадцать. Помножьте
тридцать шесть тетрадей на одиннадцать записок. Вы своим анализом до седых
волос будете заниматься. И еще: в таком возрасте почерк не установился. В
тетради парень так напишет, а в записке - этак.
Поговорили еще несколько минут, и директор принял такое решение: ни он, ни
Раиса Петровна со своим классом беседовать не будут. Просто учительница
завтра прикажет восьми "писакам" явиться к Даниле Акимовичу после уроков.
Назавтра, после того, как прозвенел последний звонок, в дверь кабинета
робко постучали. Восемь "писак" гуськом вошли. Последней в кабинет
заглянула Раиса Петровна, но не вошла и тут же закрыла дверь. Директор
понял, что она конвоировала своих питомцев до его кабинета.
Угрюмые "писаки" столпились кучкой поодаль от директорского стола. Было
заметно, что каждый не прочь спрятаться за других, но устраивать толкотню
никто не решается. Довольно долго все молчали, потом кто-то догадался
сказать:
- Здравствуйте, Данила Акимович!
- Здравствуйте, здравствуйте! - негромко и спокойно ответил директор. - Вы
подойдите сюда поближе и станьте вот тут около меня.
Писаки молча придвинулись к столу и стали около него полукольцом.
Данила Акимович был издерган действиями Мокеева, расстроен травлей Луизы,
и все же он не удержался от того, чтобы немного поиграть с ребятами,
произвести на них впечатление. Он вынул из ящика все одиннадцать записок и
стал аккуратно раскладывать их на столе. "Писаки" молчали. Они и раньше
подозревали, зачем их пригласили сюда, но теперь окончательно убедились -
зачем. Директор взял наугад одну из записок своими крупными пальцами и
стал поводить ею из стороны в сторону, показывая ее текст ребятам. Он
поворачивал ее медленно, словно светя ею как фонариком на каждое лицо.
Почти все смотрели на записку довольно равнодушно, и только Оганесян вдруг
стал чесать нос над правой ноздрей и разглядывать настенный календарь,
висевший слева от стола.
- Оганесян, - сказал Данила Акимович, - ведь это ты написал!
Оганесян поднял плечи почти до самых ушей.

- Данила Акимович! Ну вот честное слово!.. Ну вот никогда в жизни такого
не писал. Директор отложил записку в сторону.
- Ну, что ж! Честному слову надо верить. А мне показалось, что это ты
писал. - Он взял другую записку и продемонстрировал ее ребятам.
Круглолицая, почти совсем беловолосая Нюша Морозова стала быстро краснеть.
Буквально за несколько секунд и лицо ее, и уши, и шея сделались малиновыми.
- Ты писала?
Нюша спрятала глаза под локоть и заплакала.