"Юрий Сотник. На школьном дворе (Повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

поговорю, скажу, что весь класс будет наказан, если с Луизой что случится.
Только ведь они поймут, от кого я все узнал, и тебе потом не поздоровится.
- Ну и пусть не поздоровится! А чего они на невинного человека! - сказал
Хмелев и мрачно добавил: - Я сейчас пойду к кому-нибудь из них домой и
скажу, что я вам все рассказал. Пусть не думают, что я тайком.
Эта фраза сразу изменила отношение директора к Леньке. Он помолчал,
раздумывая.
- Знаешь... Ты пока ничего никому не говори. И Луизе о нашем разговоре не
говори. Я тут посоветуюсь кое с кем, а ты загляни ко мне часиков в шесть,
мы решим, как нам с этим делом быть.



Глава IV



Сорокалетний Данила Акимович был холост. Отец его давно умер. Большую
часть зимы в его маленькой двухкомнатной квартире жила мать. С начала
весны и до поздней осени она уезжала к себе в деревню, где работала на
колхозной пасеке да еще держала и собственные ульи. В такое время Данила
Акимович столовался у Лидии Георгиевны - жены Федора Болиславовича и
матери двух девочек, из которых одна училась в восьмом классе, а другая
уже собиралась поступать в институт в областном центре.
Как всегда, так и в этот раз, Лидия Георгиевна накрыла стол в кухне,
поставила перед директором и своим мужем по тарелке щей и ушла в комнату.
Данила Акимович встал, прикрыл плотней дверь и, вернувшись на свое место,
вполголоса спросил учителя:
- Скажи: у Лидии Георгиевны капроновые чулки есть?
Федор Болиславович опустил ложку в тарелку и уставился на друга сквозь
стекла очков.
- Откуда мне знать? Я в ее гардеробе не копаюсь. А зачем тебе?
- Нам бы три штуки, - не отвечая на вопрос, продолжал директор. - Тебе,
мне и Раисе Петровне.
- Да ты скажи толком, зачем?
Когда директор изложил наконец свой план действий на завтра, учитель даже
вскочил от возмущения. Очки его засверкали, серые усы ощетинились.
- Данила Акимович! Ну ты... ну ты извини меня!.. - Он оглянулся на дверь и
продолжал уже хриплым шепотом: - Ну... ну ты, право, как маленький:
только-только у нас гора с плеч свалилась в смысле этого Мокеева, а ты уж
такое затеял, что про нас не только в районной, в "Учительской газете"
фельетон готов!
У Данилы Акимовича была такая черта: чем сильнее кипятился в споре его
собеседник, тем мягче говорил он сам.
- Федор Болиславович, да ты сядь! Давай потолкуем спокойно.
- Не могу я сидеть, когда ты такое говоришь! Мне как-никак шестой десяток
пошел, а ты черт-те что предлагаешь! Может, скоро на карачках прикажешь
перед ними бегать.
- Ну, не хочешь сидеть, так стой, но спокойно выслушай меня. Ты сколько
лет уже преподаешь?