"Дидо Сотириу. Земли обагренные кровью " - читать интересную книгу автора

- Поезжай, поезжай! Стратис Ксенос - орешек крепкий, не так-то легко
его раскусить!
Как только спустилась ночь, Стратис оседлал коня и поскакал в деревню.
Двое парней отправились следом за ним.
- Это еще что? - строго спросил Стратис, когда они подъехали к нему. -
Вернитесь! Я не младенец! Меня уже давно от груди отняли!
Они настаивали:
- Сердце приказывает нам беречь тебя, Стратис! И если ты даже в ад
спустишься, мы пойдем за тобой...
- Ну ладно, чудаки, поехали, раз вам на месте не сидится. Прогуляться
захотелось?
Они благополучно добрались до деревни и поставили лошадей в конюшню
дядюшки Димитриса. От него они узнали, что накануне ночью в деревню пришел
турецкий отряд. Стратис оставил парней на холме, чтобы они следили за
дорогой, а сам молниеносно исчез.
Он прыгнул через ограду у задней стены дома, чтобы его не увидели
соседки, как это было в прошлый раз, когда он приехал к родам жены, и начали
снова причитать и расспрашивать: "Скажи, как там мой сыночек?", "А как мой
муж?", "Передай белье тому-то", "А этот пирог этому..." Времени у него было
в обрез. В воздухе порохом пахло. В трудный час постучалась смерть в двери
его дома. Он подошел к окну кухни, в уголке которой мать устроила себе
постель. Она была еще жива. Лучина освещала ее бледное лицо. Сердце его
дрогнуло. Сколько раз ребенком сидел он в этом углу и торопил мать, когда
она жарила котлеты, его любимую еду, повторяя: "Есть хочу, мама! Скоро?"
Он сунул руку в карман и вынул ключ. Много раз в горах он поглаживал
этот ключ и мечтал о времени, когда ему доведется вставить его в замок,
открыть дверь, обнять жену, лечь с ней в постель и целовать с головы до пят.
Бесшумно, как кошка, он прошмыгнул в дом. Подошел к постели матери,
поцеловал ее в лоб, нежно погладил ее седые волосы и прошептал:
- Я пришел, мать, я с тобой...
Но она уже не слышала его, не узнавала, дыхание ее было прерывистым,
жизнь угасала... Он опустился на колени перед ней, спрятал лицо в ладонях и
затих. Так его и нашла жена, подняла, повела в комнату, к колыбели сына.
Стратис смотрел, как, сжав кулачки, спит младенец и лицо его засияло от
счастья.
- Ах ты паршивец, уже кулаки готовишь!
Жена не знала, как ему угодить; она накрыла стол, принесла раки,
закуску.
- Я не могу остаться, Элени, - расстроился Стратис. - Не старайся
напрасно, я сейчас же должен уйти.
Она крепко обняла его и заплакала. Сердце ее бешено колотилось, она вся
дрожала. Ей было всего двадцать лет, и объятия Стратиса не забывались.
- Я больше не могу так жить, - жалобно говорила она.
- Думаешь, мне легко? - ответил он и отстранил ее от себя, боясь
потерять голову от запаха ее тела. - Слишком сложно все получилось, Элени.
Мы не властны над своей жизнью. Понимаешь?
- До каких же пор это будет, Стратис? - прошептала она.
Он хотел сказать: "Пока не кончится эта бойня. А может быть, и
никогда!" Но промолчал. Он подошел к столу, взял винтовку, револьвер,
пристегнул его к поясу и ласково взглянул на жену. Ах, какая мука! Он