"Дидо Сотириу. Земли обагренные кровью " - читать интересную книгу автора

план в жизнь. В Смирне теперь распоряжался какой-то немец в форме прусского
генерала, сухой и бессердечный, настоящий оккупант. Звали его Лиман фон
Сандерс. Смирненский митрополит Хрисостомос советовал: "Трижды подумайте,
прежде чем обратиться к нему..." Этот злой дух Малой Азии не знал ни
сострадания, ни пощады. С турками можно было договориться, с ним - никогда.
Он не слушал слов, не принимал подношений, лишен был всяких чувств. Он был
прислан к нам с жестокой целью - уничтожить нас, обобрать, вырвать у нас
золотое руно. Турция по существу стала немецкой колонией.
Задолго до объявления войны Турцию наводнили немецкие "специалисты" с
целью "изучения положения в стране". Это были коммерсанты, военные,
полицейские, археологи, социологи, психологи, экономисты, врачи, миссионеры,
учителя! Их особенно интересовали греки, наши мысли, наше прошлое и
настоящее, наши отношения с турками, наши способности, наши доходы и
занимаемые нами посты. И то, что показали эти "исследования" и статистика,
им не понравилось. Греков и армян слишком много. "Чересчур умны, - говорили
они, - слишком высокие посты занимают и изворотливы, как черти. Турки еще не
проснулись. И пока беи беззаботно наслаждаются покоем, греки фактически
правят страной". Короче говоря, греки и армяне были серьезным препятствием
для немцев, а значит, их следовало устранить.
Мы, греки, народ жизнерадостный и трудолюбивый, в книгах немецких
исследований стали выглядеть как бесполезный балласт, как пассив в балансе,
от которого нужно поскорее избавиться. Но этот "пассив" нельзя было
уничтожить одним росчерком пера или стереть ластиком; это было сделано путем
многочисленных преступлений. Начало было положено Лиманами фон Сандерсами, а
завершили дело наши друзья и защитники из Антанты. Еще до объявления войны
1914 года в Фоче, в Айвалы и в других местах произошли страшные события. Как
только Турция вступила в переговоры с Германией, началось систематическое
преследование греков, живших на побережье. Был отдан приказ в течение
нескольких часов переселить всех греков с семьями в глубь Турции. Ни одного
грека не должно было остаться на побережье.
- Почему? Почему? - спрашивали люди. - Чем мы провинились?
- Да, провинились! Тем, что радуетесь победам Антанты!
Матери выхватывали из колыбелей спящих младенцев, поднимали с постелей
больных и стариков. Мужчины наспех связывали узлы, люди бросали свои дела,
имущество, дома и группами шли по пыльным дорогам Анатолии. В снегах горных
ущелий, куда до тех пор не ступала человеческая нога, в знойной пустыне
погибли тысячи греков и армян...


* * *

Подошла очередь Костаса и Панагоса отправиться в рабочий батальон.
Накануне мы вернулись с поля вдвойне усталыми и молчаливыми и всей семьей,
как в праздник, сели за стол. Мать зарезала двух жирных кур, чтобы
прощальный ужин был сытным. Каждый из нас в тот вечер чувствовал особую
необходимость общения с близкими, хоть и не признавался в этом. Мать то и
дело наполняла тарелки Костаса и Панагоса.
- Ешьте, ешьте, - приговаривала она. - Супчик ваш любимый, с яйцом,
кисленький.
- В батальоне нас тоже таким супом будут кормить? - спросил Панагос с