"Дидо Сотириу. Земли обагренные кровью " - читать интересную книгу автора

чувства пронизали меня с ног до головы. Я осторожно попятился и, легко
ступая босыми ногами, быстро побежал, опасаясь, как бы бей меня не заметил и
не всадил пулю в спину. В ту ночь я не сомкнул глаз. Я весь дрожал, словно
меня трепала лихорадка. И плакал, будто сам совершил какой-то большой
грех...
Этот случай, а также жестокий поступок Анестиса с арабским мальчиком
заставили меня уйти с работы раньше срока.
Истории, наподобие происшедшей с Артемицей и беем, были в наших местах
большой редкостью, и решиться на такое человек мог только под влиянием очень
сильного чувства - был ли это турок, как Али-бей, или грек, как Делиманолис.
Вокруг было много турецких деревень, но я не помню подобной любви, если не
считать случая в арабской деревне Куюмджи. Арабы из этой деревни были очень
дружны с жителями Кыркындже. Случалось ли у них в деревне что-нибудь хорошее
или что-нибудь плохое, они приходили к нам советоваться. Больше всех их
уважением и доверием пользовался мой дядя - чабан Вотаноглу. Он казался им
самым мудрым человеком в мире, хотя бедняга даже расписаться не умел. И вот
однажды, задыхаясь, прибежал к нему араб Юсуф и говорит:
- Скажи мне, мудрый человек, если черную овцу случить с черным бараном,
может она принести белого ягненка?
Дядя почесал затылок, подумал и серьезно ответил:
- Может и даже очень может, Юсуф. Если у черного барана или у черной
овцы душа белая.
Он ответил так потому, что давно заметил, как его помощник Вузиос
каждый раз, спускаясь со стадом к водопою, встречается там с молодой женой
Юсуфа, Фатимой, и долго остается с ней наедине.
- Ну как же это, дорогой, у черного барана может быть белая душа? -
спросил задумчиво араб.
- Вот так и бывает, Юсуф. Об этом написано в священных книгах, а они
никогда не лгут. Души, говорится в книге, переносятся из тела в тело и на
цвет несмотрят. Редко, но все же бывает, что белая душа попадает к черным, а
черная к белым...
- Благослови тебя бог, - сказал Юсуф взволнованно, - ты меня спас от
большого греха. Когда я увидел, что живот моей жены начал расти, я подумал,
что наконец-то на нас снизошло благословение аллаха и мой плод растет в ней.
Но когда она родила совсем беленького ребенка, мысли мои помутились и я не
знал, что сказать и что сделать...
Итак, черный баран отправился, успокоенный, к черной овце с белой
душой. А Вузиоса позвали старейшины деревни и строго приказали ему сложить
манатки и немедленно убраться из наших мест, чтоб его больше никогда тут не
видели.

III

Был сентябрь 1910 года, когда я впервые приехал в Смирну. Помню, как
мне было страшно очутиться одному в таком большом городе. Незнакомые люди,
незнакомые улицы. Никого не знал я, никто не знал меня, никто не сказал мне
"здравствуй". Я был словно деревце, вырванное с корнем из родной земли.
Я оставил на постоялом дворе два мешка - с бельем и едой, заботливо
упакованных для меня матерью, и отправился искать торговца изюмом, у
которого должен был работать. С адресом в руке, в тесных, сжимавших ногу