"Освальдо Сориано. Ни горя, ни забвенья..." - читать интересную книгу авторапятьдесят пятом, Матео уже был в муниципалитете. И после оставался. Почти
всегда был там. Я, конечно, не спрашивал его, коммунист он или нет. Вот Гандольфо - тот действительно большевик. И всегда им был. И это все знают. Единственный в Колония-Веле. У него лавка скобяная, и никто к нему не цепляется. Даже в городской комиссии состоял однажды. А теперь, видите ли, ко мне "просочились". И какая мать таких гадов на свет родила? Арестую всех, тварей паршивых". - Эй, друг Мойянито,[5] подойди-ка! Садовник бросил шланг на землю, поспешил к Игнасио: - Слушаю вас, дон Игнасио. - Что скажешь, если я арестую Гусмана и Суприно... - А что они натворили, дон Игнасио? - Бунтуют. - Как это бунтуют? - Меня хотят сбросить. - Вас? - Ну да, меня и Матео. - А на что дон Матео жить будет? У него жена больная, дочка в Тандиле учится. - Хотят нас сбросить. - За что, дон Игнасио? - Говорят, за то, что я не перонист. - Чего? Не перонист? - Садовник хихикнул. - Да я же сам видел, как вы за Перона с кулаками на Гусмана лезли. - Я их арестую. - А что полицейский комиссар говорит? От такого вопроса Игнасио вскочил, как ошпаренный, и бросился к велосипеду. - Где комиссар? Арестованный, убиравший коридор, поднял голову и вытянулся по стойке "смирно". - Там, внутри, с младшим офицером Росси, с ними еще шестеро солдат. Меня из камеры он выпустил, приказал убрать караулку, полы помыть. В кабинете, куда вошел Игнасио, никого не оказалось. Он быстро пересек помещение и, выйдя в патио, остановился. Комиссар и Росси в аккуратно подогнанной и сверкающей свежестью форме стояли перед строем полицейских. До Игнасио донеслись выкрики комиссара: "...чтобы покончить с врагами... без роду и племени... проникшими в Колония-Велу..." - Рубен! Зайди ко мне в муниципалитет. - Ты мной не командуй, Игнасио. - Что за пакость ты задумал тут, одурев от жары. Сейчас же зайди в кабинет. - Не пойду. И никто не пойдет. И пожалуйста, не командуй. Ты - предатель, Игнасио. Поняв, что Рубен не шутит, Игнасио задержал на нем взгляд, затем резко повернулся и вышел. В коридоре он спросил у арестованного: |
|
|