"Константин Соргунов. Корпорация цветов " - читать интересную книгу автора

что, возможно, скоро начнется гроза, но когда я подошел к окну, я увидел,
что небо было чистое и ясное. Я встряхнул головой, несколько раз закрыл и
снова открыл глаза, и вскоре все вокруг стало снова как прежде. Когда я
подошел к окну, я уже и думать забыл о недавнем головокружении и потемнении
в глазах. Вероятно, это был просто скачок давления.
Оказалось, что на соседней улице грузовик застрял колесами в канаве и
его разъяренный водитель выяснял отношения с хозяином легковушки,
поставленной чуть ли не поперек дороги. Это меня совершенно не
заинтересовало, хотя в любой другой день я бы непременно захотел узнать, кто
прав в данной ситуации. Но сейчас я только взъерошил руками взмокшие от жары
волосы и хотел уже спуститься вниз, как вдруг что-то привлекло мое внимание.
На соседнем участке копошились два пацана в одинаковых кепках и плавках,
причем у одного в руках была большая холщовая сумка. Казалось, что пареньки
что-то искали в цветочных зарослях, что само по себе уже было святотатством,
потому что соседи очень трепетно относились к своим клумбам и грядкам.
Как-то раз к ним забежала моя Настя, и ее позорно оттуда изгнал сосед Максим
Леонидович, крикливый краснолицый мужик, наградив напоследок крепким
подзатыльником. В тот раз я не стал устраивать разборок, потому как сам не
раз внушал дочери, что походы по чужим участкам могут окончиться плачевно. В
какой-то мере я был даже благодарен соседу за тот подзатыльник, потому как
Настя больше никогда самостоятельно не ходила в гости к незнакомым людям.
Соседский сад, который отделял от нашего малинника тонкий забор из
сетки-рабицы, был настоящим произведением искусства. Чего в нем только не
было! Пионы, морозостойкие китайские розы, тигровые лилии и целые ряды
строгих фиалок, чередующихся разноцветными анютиными глазками. За садом
ухаживала наша соседка Эмилия Федоровна, женщина лет пятидесяти, очень
интеллигентная и творческая дама. В отличии от своего мужа она никогда не
повышала голос, была всегда опрятно одета и причесана. Сад был ей под стать,
если, конечно, так можно сказать про сад. Аккуратный, сдержанный, каждому
цветку полагалось свое место, клумбы огорожены низкими дощатыми заборчиками,
все дорожки посыпаны желтым песком. В детстве я люто ненавидел такие сады,
потому что стоило увидеть что-то подобное моей матери, как она начинала с
двойным упорством принуждать меня к садово-огородным работам, постоянно
ставя хозяев сада в пример. Если в летних каникулах и было что-то плохое, то
разве что бесконечная поливка и прополка. Особенно противно было полоть
морковь. Сколько меня не пытались научить, я так и не мог отличить чахлую
морковную рассаду от сорняков. Мать никак не могла понять, что я не нарочно
выдергиваю морковку вместо сорных трав, и часто именно из-за мороки с
морковкой я оставался без походов в лес. Только в середине июня я был
частично вознагражден за свои огородные страдания. К тому времени уже
поспевал сахарный горошек и каждый вечер на крылечке мы с друзьями дружно
лущили зеленые стручки. Когда я видел, как моя дочь точно также сидит на
крыльце со своими друзьями и грызет горох, я каждый раз вспоминал себя и
невольно улыбался. Время идет, поколения меняются, а детство, чье бы оно ни
было, остается точно таким же. И, казалось бы, такая мелочь как горох
помогла мне в очередной раз понять, что дети это не просто твое отражение.
Мне много раз пытались втолковать, что как ребенка воспитаешь, такой и будет
у него характер, но я всегда помнил про горох и понимал, что это не так. В
детстве я всегда набирал целую миску гороховых стручков и съедал горошины из
каждого стручка. А моя дочь сначала очищала все стручки, складывала горошины