"С.П.Сомтоу. Внеземная ересь" - читать интересную книгу автора

заметил, что лужицы воды кипят, а из раны на лбу узника сочится густая
зеленая слизь. Создание задрожало, словно перед припадком падучей, да так
сильно, что цепи зазвенели. Грохот этих цепей, казалось, мог пробудить
мертвого. Волны жара исходили от него, и нечеловеческие звуки рвались из
горла: наконец я увидел обычные признаки одержимости сатаной.
Но тут перед моим потрясенным взором края раны на его лбу сошлись,
лужицы воды перестали кипеть, и в комнате воцарился прежний ледяной холод.
А монстр продолжал сидеть, как ни в чем не бывало.
Я почти рухнул в свое инквизиторское кресло. Лицо стало мокрым от пота.
Я велел принести вина. Создание медленно приходило в себя, затем приняло
прежнюю позу.
Я сложил ладони и стал молиться.
- Господи, - шептал я, - я уже изнемог. Но демон не поддается нашим
увещаниям. О, Господи, дай мне сил. Моя вера подвергается тяжкому испытанию.
Эти слова я произнес неслышно для окружающих.
Поэтому я крайне удивился, получив ответ не с небес, а от моего
зеленокожего врага.
- Знаете, отец, - сказал он, - существует еще одна возможность.
Нас предупреждают о недопустимости каких бы то ни было бесед с
дьяволом, ибо они непременно ведут к отчаянию и ослабляют волю. Но прежде
чем мне пришла в голову эта мысль, я уже спросил:
- Какая же именно?
- Вполне вероятно, что я вовсе не одержим дьяволом и не солгал вам,
утверждая, что прибыл из иного мира.
Я не посмел ответить из страха поддаться новому искушению, ибо знал,
что мы противостоим очень могущественным силам. Что эта тварь весьма упорна
и свет правды может проникнуть в нее только после огромных усилий. Если
создание не одержимо демоном, значит, делает столь кощунственные заявления
по собственной воле, а это означает, что он еретик.
Я глотнул еще вина и велел увести испытуемого в подземную темницу. Это
расследование неумолимо двигалось по опасной тропе. Тем не менее воля
Господня должна быть исполнена.
Я поскакал в деревню, потому что не мог спать в одном доме с этой
тварью. Конечно, и в деревне мне пришлось столкнуться с демонами. Но по
крайней мере это были мои собственные демоны.
Добравшись до постоялого двора, я поужинал вареным луком-пореем и
кусочком жирного голубя. И долго сидел один над кружкой теплого эля, после
того как остальные ушли спать. Кажется, я слегка задремал и проснулся от
странного шума: возможно, это обрушились догоравшие в печи угольки. Передо
мной стоял мой Гийом.
- Сын мой, - сказал я, как обратился бы священник к любому мальчику. И
все же немедленно испугался, что был слишком откровенен.
- Отец мой, я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.
- Должен ли я выслушать твою исповедь?
- О нет, дело не в этом. Брат Паоло потолковал со мной. Он считает, что
я должен покинуть деревню и попытать счастья, зарабатывая на жизнь пением.
Он сказал, что такой голос, как мой, ублажит сердца прелатов и королей.
Рассказывал мне о больших городах, которых я никогда не увижу, если застряну
здесь, убирая навоз за свиньями. Мать твердит то же самое. Но они еще
признались, что я должен кое от чего отказаться. Отказаться от своего