"Орест Михайлович Сомов. Матушка и сынок" - читать интересную книгу автора

повести Коцебу и пр. и пр.; к этому иногда присовокупляет он Наставления
о пчеловодстве, Конский лечебник, Повариху постную, иногда даже "Твердость
духа", "Храм славы", "Путешествие в Малороссию", "Гамлета", пересозданного
г-м Висковатовым,- словом, всякую рухлядь, завалявшуюся в московских книжных
лавках и проданную коробами кочевому книгопродавцу. Тут начинается торг.
Разносчик, как почти всегда водится, человек неграмотный, призывает
письменного своего мальца и заставляет его прокрикивать звание и цену книг
по реестру тем же звонким, резким и однозвучным голосом, каким он в
свободное время читает Бову Королевича и Еруслана Лазаревича. Помещик
сбавляет цену, разносчик дорожится; наконец стакан водки делает его
уступчивее - и торг заключается. Нередко помещик покупает весь печатный
товар коробами, не заботясь о том, что в каждом из них положено по пяти
или шести экземпляров одной книги: он тем не менее расставляет их по полкам,
подбирая, подобно Богатонову, большие к большим, а малые к малым.
Простите меня, милостивые государи, за длинное отступление: я хотел вам
доказать, что и деревенские наши господа и госпожи не вовсе лишены
благотворных лучей книжного света, хотя оные и доходят к ним сквозь тусклую
призму затасканных переплетов московского изделия.
Однако я клянусь моим Пермесским богом, Что буду продолжать
обыкновенным слогом; Итак, дослушайте ж...
Маргарита Савишна читала без изъятия все романы и повести, переведенные
или сочиненные на Руси долготерпеливой. Это давало г-же Вышеглядовой
некоторый род преимущества между всеми соседними барынями, которые
единогласно признавали ее самою умною и ученою дамой, хотя и не любили ее за
надменный и жеманный тон, с каковым она их принимала, хотя и не понимали
высокопарного разговора, коим она их потчевала. В молодых ее летах круг
действий в деревенском околотке показался ей слишком ограниченным; даже
уездный, даже губернский город все еще были тесны для ее растучневшего
самолюбия. И как она приобрела некоторую силу ума над супругом своим,
Терентием Ивановичем,-Du droit qu'un esprit vaste et ferme en ses desseins A
sur l'esprit grossier des vulgaires humains - ибо сам Терентий Иванович
называл ее умницею и твердо помнил, что она принесла за собой в приданое сто
тысяч наличными, то однажды она уговорила его ехать в Москву. "Славны бубны
за горами! - твердила она своим знакомым, возвратясь оттуда.- В Москве
только и дела, что скачут данаряжаются; не с кем отвести душу, поговорить об
ученых материях".- Так она думала или так говорила о Москве в отмщение за
то, что ее сочли там смешною и странною провинциалкой.
Благополучный союз Терентия Ивановича с Маргаритою Савишной был наконец
благословлен рождением сына, которому романическая маменька велела дать
романическое имя Валерия, хотя батюшка и желал окрестить его по дедушке
Иваном. Сельский дьячок, латинист, поэт и школьный учитель, воспел его
рождение одою, которая ничем не была толковитее "Оды в
громко-нежно-нелепо-новом вкусе", ибо в ней горы плясали, как говяда, и
круглолицый месяц, уставя тускло-светлый зрак, с улыбкою любовной глядел на
первенца Маргариты Савишны. Но как ода сия оканчивалась замысловатою игрою
слов на латинском языке: "Vale, Valeri", с приличным истолкованием, и
подписана была: "Грешный пиит и богомолец Евсей Вакулов", то грешному пииту
и богомольцу выдано было из казны Терентия Ивановича полтина медью да из
барской его житницы куль ржаной и две мерки пшеничной муки - щедрость,
истинно меценатская и дотоле неслыханная в селе Закурихине!