"Орест Михайлович Сомов. Матушка и сынок" - читать интересную книгу автора

добавками, с разными утончениями. Он почти не выходил из светлицы
просвирниной, ибо ему строго было запрещено видеться с Малашей иначе, как
перед глазами ее матери; а мы уже знаем, что Валерий всегда был покорнейшим
слугою чужой воли.
Увы! не долги были сии тихие, невинные наслаждения! Не долго жил всею
полнотою души несчастный друг наш, Валерий Терентьевич! На третий день после
известного нам признания, в два часа полудни, раздался необыкновенный стук
на большой улице мирного городка***. Стук приближался, усиливался - и перед
воротами просвирнина домика остановилась большая дорожная карета. Два
долговязых лакея в богатой мишурою ливрее, соскочили с запяток, отворили
дверцы, опустили подножку - и по ней медленно и важно спустилась тучная
Маргарита Савишна, одетая со всею пышностию знатной барыни (в этом
заключалось у ней особое намерение, а именно - чтобы блеском и пышностию
ослепить и унизить просвирню и дочь ее). Старуха и Малаша вздрогнули;
Валерий, бывши тогда у них, побледнел как полотно и опрометью выскочил на
улицу, встретить нежданную и незваную гостью. "Веди меня в свою комнату!" -
проговорила она повелительным голосом и с суровым взглядом, отдернув прочь
руку, которую Валерий хотел поцеловать. И он за своею матерьюпобрел, как
теленок Вслед за своим мясником бредет к кровавой колоде.
- Неблагодарный сын! - воскликнула Маргарита Савишна, войдя в комнату и
сев на лавке, в переднем углу.- Так ли ты платишь за материнские мои
попечения, за ту высокую образованность, которою ты мне обязан?
- Матушка, бесценная родительница! - говорил Валерий, всхлипывая, - чем
заслужил я гнев ваш?
- Чем? безрассудный! Я все знаю. Думаешь ли ты утаить от меня свою
низкую, презренную страсть, свои преступные замыслы?
- Успокойтесь, матушка, - отвечал Валерий, приоса-нясь.- Страсть моя
благородна, предмет ее достоин обожания, и намерения мои чисты.
- Тебе ли говорить это, мелкое исчадие рода Выше-глядовых? - вскрикнула
раздраженная Маргарита Савишна громовым голосом. - Недостойный выродок своих
предков! ты мечешь под ноги те преимущества, которые они тебе передали, те
права, которыми они тебя наделили.
- Матушка, матушка! я ценю преимущества сердца невинного и души ясной,
признаю права матери-природы!
- Так ты не боишься гнева моего? не боишься проклятий, которые обрушу я
на твою голову?.. С кем ты говоришь? Разве с обыкновенною женщиной? Забыл ли
ты, какою силою духа закалены мой ум и характер?.. О! если бы не нынешний,
вялый порядок вещей, я показала бы этим ничтожным тварям, этим
пресмыкающимся гадам, каково мщение раздраженной женщины моей породы! Я
отравила бы каждую минуту их существования, я превратила бы в пытку самый
воздух, которым они дышат, я поразила бы их тысячью смертей; их стоны были
бы для меня усладительною музыкой...
- Матушка, матушка! пощадите! о, пощадите! - пролепетал Валерий, почти
без памяти упав перед ней на колени.
- Оставишь ли ты свое сумасбродство? откажешься ли от презрительной
своей страсти? разорвешь ли те постыдные цепи, которыми спутан?
- Нет, это уже слишком! это свыше сил человека! - сказал Валерий, встав
и выпрямясь. - Вы властны делать со мною что угодно: лишить меня наследства,
заключить в темницу, терзать меня всеми возможными муками... Но заставить
меня отречься от сладостнейшей моей мечты, переменить предопределение судеб,