"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

и там узнали о большом государевом деле. Пришли в Смоленск от датского
королевича из Москвы два человека: Андрей Басистов и Михайло Иванов,
принесли с собою грамоты. Басистова Троп и Белоус давно уж знают, и вот
он, по дружбе, прочел им эти грамоты. В грамотах пишется к смоленскому
воеводе о том, можно ли Андрею Басистову верить, что он датского
королевича из Москвы проведет в литовскую землю проселочными дорогами.
Воевода смоленский после того допрашивал мещан и лучших людей, и они
ему поручились за Басистова и сказку за Басистова заруками ему дали, что
ему верить можно.
Тогда воевода смоленский написал датскому королевичу в Москву, чтобы
он в Басистове не сомневался и ему верил.
Обо всем этом тотчас же было доложено царю, и Михаил Федорович
приказал попу Григорию выследить Басистова, опознать его тайным образом.
Для того чтобы Басистов не мог никак узнать попа, Григорию укоротили
бороду и с обеих сторон выстригли усы.
Не прошло и недели, как поп Басистова нашел и привел его в посольский
приказ. Тогда государь велел немедленно боярину Федору Ивановичу
Шереметеву и думному дьяку Львову расспросить Басистова, "пытать его и на
очные ставки с Тропом, попом Григорием и Белоусом ставить, для того чтобы
про такое великое воровское дело сыскать вовремя".
Под крепким караулом, связанного, привели Басистова на житный двор.
Мужик он был ражий, по-видимому, обладавший большою силою, с лицом смелым,
смышленым и живыми проницательными глазами, но когда связанным предстал он
перед боярином и дьяком, то, видимо, оказался перепуганным не на шутку,
побледнел и на обращенные к нему вопросы о том, кто он и откуда, не сразу
даже мог ответить.
- Молчать станешь - так попытают, - обратился к нему Львов с обычным
ободрением.
Басистов заговорил.
- Родом я из Вильны, - сказал он, - служил казачью службу, а теперь
живу в Смоленске и торгую с мещанами.
- Зачем же ты здесь, на Москве, оказался?
- Да вот приехал для своей бедности с табаком.
- Полно, с табаком ли? - усмехнулся Львов. - Не для того ли приехал,
чтобы королевича датского из Москвы в литовскую землю вывести?
Басистов перевел дух и довольно решительно ответил:
- Нет! Слышал я это точно, про датского королевича, только совсем его
не знаю и вывести из Москвы никому не обещался, а вот что правда, то
правда... хотел я вывести с собою... только не королевича, а его ловчего.
Ловчий этот посулил мне пятьдесят рублей, только солгал, денег не дал...
Про королевича я ни от кого и слова не слыхал... и в уме у меня того не
было, поклепали меня в том напрасно.
- Ведите его! - распорядился Шереметев.
И повели Басистова через двор в избу, дали ему встряску - молчит.
Пождали немного, дали другую, застонал он, замычал сильно и все-таки
виниться не хочет. Стали отсчитывать ему удары, на пятом закричал:
- Ослобоните! Невмоготу! Ведите к боярам... во всем повинюсь...
Привели его к Шереметеву и Львову. Едва он на ногах держался и точно,
повинился.
- Хотел, - говорит, - вывести королевича из Москвы в Смоленск, да не