"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

говорили им о том, что, стоит им только шевельнуться, и над ними будет
учинено самое грубое насилие.
В подобных обстоятельствах оставалось одно: снестись скорее с королем
и от него ждать помощи.
Но в том-то и дело, что это оказывалось невозможным, никаких сношений
королевича и послов с Данией не допускали. Каждого человека, приходившего
из посольского дома, обыскивали и следили за ним шаг за шагом. Из Дании
тоже не было никаких известий: очевидно, если и приезжали оттуда гонцы к
королевичу, то их не допускали и задерживали как пленников.
Такое положение не могло продолжаться. Как ни старались себя веселить
датчане, какие ни затевали попойки с пением и музыкой, но это помогало не
много. Скрывать от посольских людей действительные обстоятельства уже не
представлялось возможным. Все эти люди были очень преданы королевичу: ведь
он сам себе выбирал штат свой и знал, кого выбирает.
Сначала они успокаивали себя надеждой, что все это временное
недоразумение, что в конце концов все уладится, но теперь надежда их
окончательно покинула. Все мало-помалу пришли к убеждению, что так как
Вольдемар не может и не хочет отказаться от своей веры, то ему, а с ним
вместе и всем, придется здесь погибнуть.
Самые смелые из посольских людей собирались и решили во что бы то ни
стало бежать, добраться до Копенгагена и вызвать оттуда немедленную
помощь. Ведь пройдет еще несколько дней, и это, пожалуй, уж будет поздно.
Когда решение окончательно созрело, люди были выбраны и подготовлены,
обо всем этом известили королевича и послов. И Вольдемар, и послы не могли
не одобрить такого плана.
Вольдемар оказался совсем растроганным. Ему чересчур было жаль этих
преданных друзей и слуг, так как он не мог не понимать, каким страшным
опасностям они подвергаются: ведь за ними будет погоня! А поймают их - не
станут с ними церемониться.
- Лучше не делайте этого, не пытайтесь, - сказал королевич
смельчакам, - на успех такого бегства нет надежды. Ведь вы не знаете этой
страны, не знаете дорог, языка не знаете, только даром пропадете!
Но смельчаки отвечали:
- Пропадем и здесь даром. Нас много, не всех же переловят, не всех
убьют, кто-нибудь доберется до Копенгагена, а ведь в том и дело, чтобы
хоть один человек добрался.
Со слезами на глазах благодарил королевич своих верных слуг, крепко
жал им руки, обнимал их. Пришлось ему принять их жертву и ради себя, и
ради всех, кто с ним здесь оставался: другого выхода не было.
Датчане, в числе пятнадцати человек, приготовились, как могли
вооружились и в третьем часу ночи вышли со двора королевича.
Они сразу наткнулись, конечно, на карауливших стрельцов, подошли к
стрелецкому сотнику и стали его просить, чтобы он отпустил с ними
стрельцов. При этом они объявили ему, что идут за Белый город, за Тверские
ворота.
Сотник послал сказать об этом голове, но голова отказал.
- Разве за каким-нибудь дурным делом мы идем? Просто идем
прогуляться, потому что засиделись здесь, и просим с собою стрельцов для
того, чтобы указать нам дорогу. Разве мы враги ваши? Разве мы пленники?
- Ладно, немцы, не лопочите, сидите смирно, а мы вас сторожить будем.