"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

И они целовали друг друга долгими, беззвучными, безумными поцелуями,
и конца бы не было этим ненасытным поцелуям, если бы голос Маши не вернул
их к действительности.
- Ахти нам! Никак идет кто-то! - испуганно прошептала она, нащупала
руку королевича, схватила ее, изо всех сил оттащила его от царевны и
увлекла за собою. - Можешь один выбраться? - спрашивала она.
Резкая струя свежего ночного воздуха пахнула на его горевшее лицо.
- Можешь один вернуться? - тревожно повторила Маша.
Он сообразил, понял.
- Могу, - сказал он.
Она заперла за ним дверь, щелкнув в темноте ключом, помчалась по
коридору.
Вот она почувствовала возле себя царевну, охватила ее за талию, и они
побежали.
Они свернули направо, поднялись по лесенке и в то время, как уже были
в безопасности, наверху лесенки, увидели, как внизу, по направлению к
чулану, идут с фонарями. Вот прошли мимо, - и кто же?.. Сама Настасья
Максимовна, а за нею несколько служанок.
Но наверху темной лесенки их, к счастью, никто не заметил. Они без
всяких препятствий добрались до опочивальни царевны.


XXVII

Разноцветные зажженные у киотов лампадки, мигая своими огоньками,
придавали совсем фантастический вид тесным и низеньким теремным
покойчикам. Только то там, то здесь из-за высоко взбитых перин широких
кроватей слышался храп некоторых более или менее высокопоставленных особ
царевниного штата, обязанных охранять ее опочивальню и в ночное время
находиться неподалеку от нее.
Но ни одна из этих мамушек и нянюшек и не пошевелилась; дело было
праздничное, со всякими угощеньями, между которыми первую роль играли хоть
сладкие, но все же сильно хмельные напитки.
Ведь недаром Шереметев уверял королевича Вольдемара, что его невеста
ни разу в жизни не была пьяна!
Она-то пьяна не была, а вокруг нее пили изрядно, только делали это с
рассуждением, обдуманно, норовили напиться к самому вечеру, напиться да и
залечь на мягкие и высокие перины.
Спали, после царских медов и всяких брашен, сладко и крепко, спали
всю ночь напролет, приятные сны видели, а к утру просыпались как
встрепанные.
Это пристрастие теремных затворниц к хмельным напиткам, конечно,
прежде всего объяснялось скукой и монотонностью их жизни и в них находило
себе оправдание.
Избегали такого порока весьма немногие, так, например, старшая мама
царевны, княгиня Хованская, не брала в рот хмельного. Но у нее была своя
опочивальня.
Никто никогда не видал навеселе постельницу Настасью Максимовну,
имевшую обычай по вечерам, когда все трезвые и хмельные залягут спать,
обходить дозором терем.