"Сергей Соловьев. Эхо в темноте (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

инстанции. С ними пару раз встречался следователь - в боковом крыле Большого
дома на Литейном. Задавал свои, следовательские, вопросы, как ей казалось,
имеющие не слишком большое отношение к делу. Выводы держал при себе. О ходе
расследования им сообщали главным образом отрицательную информацию: нет,
похищения точно не было, нет, ни вашего сына, ни И. А. никто не
арестовывал... Лишь Федор Игнатьевич передал через жену, которая позвонила
Т. В., что пятнадцатого числа наблюдение за квартирой еще не установили, но
Гоша, по всем данным, находился там.
Их заставили сообщить в деканат, что Гоша серьезно заболел, и оформить
от его имени академический отпуск. Администрация согласилась, не задавая
лишних вопросов. Вопреки всему, они старались действовать, как могли. Она
видела свои сны.
Практическими поисками занимался в основном В. Ф., не верящий ни в
какую мистику. Познакомился с диссидентствующими приятелями Гоши, собрал
множество сведений об их действиях (и действиях властей) 14 декабря, но эти
сведения ни на йоту не приблизили его к Гоше. Т. В. считала, что В. Ф.
напрасно тратит время, но не хотела препятствовать его поискам, лишь бы они
не мешали ей идти своим чудесным образом открывшимся путем. Благодаря
рожденной снами надежде, она иногда позволяла себе задуматься, спокойно
оглядеться вокруг и удивлялась, насколько многое внезапно переменилось в ее
жизни и стало выглядеть иначе. Будто в однородных пространствах серого
петербургского дня появились тайные ходы и пещеры.
Когда надежда отступала в сторону, ей казалось, что она идет в темноте
по узкому мосту без перил, перекинутому над пропастью. В эти ужасные минуты
главным было не дать себе сорваться. Нет, даже с практической точки зрения
не все выглядело безнадежно. Она почти не ходила теперь на свою обычную
работу. С тамошним начальством "поговорили". Она ходила в секретную
Лабораторию. Возглявлял ее Михаил Константинович, бывший подчиненный Федора
Игнатьевича. Для В. Ф. это был М. К., Московский Комсомолец, но в
Лаборатории занимались ею, а не ее мужем. У В. Ф., в отличие от нее, не
нашлось никаких необычных способностей. Лаборатория находилась на
Петроградской стороне недалеко от телевизионной башни, вокруг которой, как
вокруг некоей оси, по-прежнему вращались ее удивительные сны.
В. Ф. говорил, что М. К. сослали на руководство лабораторией, изучающей
сомнительные паранормальные способности, после того, как он провалился
где-нибудь за рубежом.
Возможно, это было правдой - М. К. часто разговаривал с нею, и в его
рассказах об экзотических странах, где ему приходилось работать,
чувствовалась сдержанная горечь утраты. Эта горечь ему шла. Рослый (заметно
выше В. Ф.), светловолосый, со слегка вьющимися волосами, всегда в светлых
рубашках с неизменным галстуком-бабочкой, в темных, тщательно выглаженных
брюках, в мягких замшевых туфлях, он казался Т. В. настоящим джентльменом.
М. К. лично занимался ее случаем. Бесплодное раздражение В. Ф. было
совершенно неуместным.
Поднимаясь на эскалаторе, она перебирала детали своих снов. К
сожалению, они посещали ее далеко не каждую ночь, а в среднем раз в неделю.
Никакой отчетливой закономерности пока установить не удавалось. Надежда,
почти уверенность, что Гоша жив, придавала ей сил - но в то же время никуда
не исчезли и основания для боли и тревоги. Если он жив, то почему не даст о
себе знать?